Мир в XX веке: эпоха глобальных трансформаций. Книга 1

Созданный в 1940 г. в США Национальный комитет оборонных исследований мог для своих потребностей обращаться не только к федеральным лабораториям, но и привлекать в рамках контрактов неправительственные учреждения. В июне 1941 г. для более результативного проведения научных работ военно–оборонного характера было создано Управление научными исследованиями и разработками. Ему надлежало ведать проектами военного значения и координировать программы университетских исследований, промышленных и патентных разработок и стратегии производства современного оружия, в том числе курируя исполнение научно–технических проектов в различных ведомствах, связанных с оборонными заказами. В частности, речь шла о том, чтобы разблокировать рынок промышленных разработок и патентов от монополизации крупными корпорациями в пользу небольших конкурирующих фирм и агентств. Крупнейшей фигурой и воплощением научной политики администрации в военные и послевоенные годы стал видный ученый–электротехник В. Буш. Именно он смог обосновать необходимость сохранения общенациональной системы поддержки и координации научных исследований и на послевоенные годы. Как и Хейл во время Первой мировой войны, Буш сдержанно относился к перспективе прямого вмешательства государства в выработку стратегий научного исследования. Еще на посту вице–президента и декана Инженерной школы Массачусетского технологического института Буш особенно активно добивался расширения фронта исследований за счет правительственных и частных фондов, сохраняя при этом автономность и фундаментальный характер университетской науки. Парадоксальным образом республиканец и противник «Нового курса», Буш оказался одним из главных архитекторов так называемой Big Science, которая включала и академические учреждения, и исследовательские и научнотехнические подразделения крупных корпораций, и государственные институты, особенно военного профиля.

Одним из главных научных свершений, имевших крупнейшие политические последствия, в США во время Второй мировой войны стал так называемый Манхэттенский проект, объединивший усилия более сотни тысяч ученых, военных, строителей, проектировщиков. Начало ему было положено в секретном послании А. Эйнштейна президенту Ф. Д. Рузвельту, в котором была высказана крайняя озабоченность проводимыми в Германии разработками нового сверхмощного оружия на основе ядерной энергии и необходимость адекватного и опережающего американского ответа. Результатом стали концентрация усилий многих ученых, спасшихся от нацистской угрозы в Европе (включая Р. Оппенгеймера и Н. Бора), и наступление атомной эры как в мировой политике, так и в использовании человечеством планетарных ресурсов.

Переломом в социальной стратегии развития университетского образования в США стало принятие по инициативе администрации Рузвельта известного «Билля Джи–Ай» (The Servicemen’s Readjustment Act) о льготах при поступлении в университеты для множества вчерашних солдат (всего им воспользовались только для поступления в колледж более 2200 тыс. ветеранов). Это резко изменило социокультурные характеристики студенчества и американского среднего класса в целом. Если в 1940 г. численность студентов во всех колледжах и университетах Северной Америки составляла 1,5 млн человек (и в годы войны практически не росла), то уже в 1950 г. — 2,7 млн; в 1960 г. она выросла до 3,6 млн и удвоилась еще в течение следующего десятилетия, достигнув отметки в 7,9 млн в 1970 г. Решение Верховного суда по делу Брауна (1954) запретило расовую сегрегацию в государственных школах.

А. Эйнштейн выступает с докладом на тему «Наука и цивилизация» в Лондонском королевском зале искусств и наук имени Альберта. 3 октября 1933 г. РГАКФД

В послевоенной Европе правительства разных стран также принимали решения о резком расширении доступа к высшему образованию. Так, в Великобритании в 1938 г. было только 69 тыс. студентов очной формы обучения, а к 1963 г. их стало 215 тыс., и это число также удвоилось к 1970 г. В число перемен входила и деконфессионализация школы (зачастую усилиями коммунистических или «народно–демократических» режимов стран Восточного блока).

В СССР самыми массовыми образовательными учреждениями как по количеству, так и по числу учащихся были средние и начальные школы. Стандартная система распределения изучаемых в них дисциплин показана в таблице.

Набор предметов, составлявших школьную программу общеобразовательной школы в 1977/78 учебном году, в учебных часах в неделю[32]