Мир в XX веке: эпоха глобальных трансформаций. Книга 1

В начале XX в. в странах Северной Африки все более нарастало европейское присутствие. В Египте и Судане сельское хозяйство превращалось в монокультурное. Основу египетского и суданского экспорта составил длинноволокнистый хлопок — сырье для английской текстильной промышленности. Под протекцией британских властей европейские предприниматели скупали земли под плантации хлопчатника. В начале XX в. ведущие компании, банки, текстильные фабрики, средства транспорта и связи Египта находились в собственности иностранцев. В Алжире в эти годы оформилось самобытное привилегированное меньшинство населения — алжиро–европейцы. Эта разноязыкая масса иммигрантов (французов, испанцев, итальянцев, греков, мальтийцев и др.), как правило, получавших французское гражданство, заметно отличалась по языку, нравам и образу жизни от французов метрополии. Новые поколения алжиро–европейцев, родившиеся в стране, считали Алжир своей родиной и были главной опорой колониальной администрации. Полагаясь на защиту французской армии и французские капиталовложения, верхушка алжиро–европейцев (так называемые сеньоры колонизации) стремилась самостоятельно распоряжаться Алжиром, иногда даже склоняясь к сепаратизму. Фактически в Алжире в начале XX в. сложилась своеобразная система «колониального двоевластия», в которой алжиро–европейская элита сохраняла внешнюю лояльность Парижу, но оказывала нажим на власти метрополии и диктовала свою волю местной администрации. Европейские колонии деятельно осваивали Тунис. Только в Марокко, ставшем французским протекторатом в 1912 г. (позже контроль над частью территории Франция уступила Испании), и в Ливии, завоеванной итальянцами в ходе Триполитанской войны 1911-1912 гг., присутствие европейцев было еще незначительным.

При всем разнообразии административно–территориального деления и неравномерности общественно–экономического развития арабо–мусульманские общества Северной Африки были довольно похожи. Социальное расслоение в них было выражено не вполне явно, а основой общества было племя, которое являлось коллективным собственником земли. Экономика была по преимуществу аграрной, но значительная часть населения вела кочевой образ жизни; как в кочевье, так и на селе господствовали патриархальные общественные отношения. В городах преобладало основанное на ручном труде цеховое производство. Первоначальное накопление капитала у арабских предпринимателей было затруднено ограничениями личной инициативы, свойственными османской общественной жизни. Наконец, политика европейских властей и приток дешевых и качественных западных товаров разрушали традиционное ремесло, но также препятствовали становлению национального производства. В целом товарно–денежные отношения в Северной Африке конкурировали с натуральным обменом, а внутренние рынки провинций складывались медленно. Североафриканские общества начала XX в. почти везде отличались социальной рыхлостью. Они, как правило, были слабо структурированы и разделены по кланово–племенным и общинно–этническим признакам. Мировоззрение местных элит (землевладельцев, вождей племен, духовных лиц) по большей части было еще архаично.

В то же время ростки национального самосознания начали пробиваться среди наиболее образованной прослойки общества — офицеров, интеллигенции, предпринимателей. Осознанию себя не просто мусульманами или османскими подданными, но арабами со своими национальными интересами способствовало и колониальное присутствие Европы, и внедрение в городах европейского образования, и развитие национального предпринимательства. В начале XX столетия арабское националистическое движение получило мощный импульс к развитию, пришедший из самой османской метрополии — Стамбула. В июле 1908 г. в Малой Азии произошло вооруженное восстание против власти султана Абдул–Хамида II, организованное младотурками. Развивая националистические идеи младотурок, североафриканские интеллигенты в 10‑х годах XX в. создавали младоарабские организации. Если арабский национализм в сиро–палестинском регионе и Ираке был в основном реакцией против османского господства, то в Северной Африке националистические идеи были в большей степени основаны на антиевропейских настроениях.