Мир в XX веке: эпоха глобальных трансформаций. Книга 2

Напряжение в борьбе с Германией и необходимость использовать сухопутные войска СССР в войне с Японией цементировали «Большую тройку». Взаимные претензии никуда не исчезали, а острые разногласия улаживали путем интенсивной переписки и доверительных встреч. Внезапная кончина Ф.Д. Рузвельта стала сильнейшим ударом по альянсу. С приходом Г. Трумэна быстро выяснилась незаменимость предшественника именно для советско-американских отношений. На словах Г. Трумэн подчеркивал приверженность союзническому курсу, но на деле взгляды старых и молодых антисоветских «ястребов» были ему намного ближе. Ощущение колоссальной власти, способность вершить судьбы мира и убежденность в собственной правоте пронизывают документы Госдепартамента того времени. Появление нового центра силы в лице Советского Союза, да еще бросавшего вызов мировоззренческим ценностям капитализма, никак не вписывалось в планы американцев. Многие считали, что единственный способ сдержать «коммунистическую экспансию» — это ни в чем не уступать и противодействовать Советам по всем направлениям. Даже стороннему наблюдателю, далекому от политической кухни, было заметно, что, объявляя об успешном окончании войны в Европе, Г. Трумэн поблагодарил Провидение, но не нашел слов благодарности в адрес союзника. И. В. Сталин поступил иначе и отдал должное товарищам по оружию.

Подливал масла в антисоветский огонь и У Черчилль. Возрастание международного авторитета коммунистов и СССР выводило его из терпения. Некоторые историки считают, что британский премьер был на грани паники, и именно этим объясняют его указание продумать военные мероприятия против СССР, дабы «навязать русским волю США и Британской империи». Дата предполагаемого удара — 1 июля 1945 г. Представить такое через два месяца после окончания войны в Европе просто невероятно, да еще с предполагаемым использованием германского оружия и пленных солдат, поэтому сам премьер назвал план «Операция немыслимое». Британские штабисты дотошно оценили все шансы и вынесли неутешительный вердикт: «Добиться успеха невозможно». Необходимо считаться с тем, что «с настоящего времени Россия является самой мощной державой в Европе». У. Черчилль смирился с «немыслимым» и распорядился готовиться к защите хотя бы «нашего острова».

Поскольку американцам была нужна Красная Армия для победы над Японией, в давлении на «русских» нельзя было переходить определенных границ. Г. Трумэн приехал на последнюю встречу «Большой тройки» в Потсдам в предвкушении трудных переговоров с И.В. Сталиным. Однако в первые же дни конференции пришла долгожданная весть об успешном испытании атомной бомбы, разрушительные последствия которого превзошли ожидания ученых. Это в корне изменило настроение Г. Трумэна и У Черчилля. Их штабы охватило чувство эйфории. Стержень всех кулуарных разговоров — «пропала нужда в русской военной помощи». США теперь в состоянии самостоятельно разобраться с Японией. Г. Трумэн позднее писал: «Я не собирался дать России возможность пожать плоды долгой, кровавой и мужественной борьбы, в которой она не принимала никакого участия». При этом американцам было важно сохранить лицо, ведь именно они настаивали на участии Москвы в войне против Японии.

Началась тягучая дипломатическая борьба. Сталину давали понять, что ялтинские соглашения по-прежнему в силе, но делали все возможное, чтобы ограничить советское проникновение в Азию. С позиции Г. Трумэна, главное — не допустить оккупации Японии советскими войсками, как можно быстрее вывести Токио из войны, применив ядерное оружие. 6 и 9 августа американцы сбросили две атомные бомбы на Хиросиму и Нагасаки, в результате чего в считанные минуты в обоих городах погибли около 100 тыс. человек. Политический подтекст бомбардировок легко прослеживался из окон Кремля. Американцы давали понять, что баланс сил изменился. «Большой союз» уходил в прошлое, а вместе с ним и кремлевские надежды на взаимопонимание и равные партнерские отношения.

Через месяц после атомных бомбардировок Пентагон подготовил список из 66 советских городов, на которые надо было сбросить всего 204 бомбы, чтобы навсегда уничтожить СССР. Больше всего бомб (по шесть) предназначалось для Москвы, Ленинграда, Ташкента, Новосибирска, Киева, Харькова, Риги, Кенигсберга, Одессы и Улан-Уде. По пять бомб предназначалось Казани, Львову, Свердловску, Сталинграду, Вильнюсу и Нижнему Тагилу. Начиналась эра атомной дипломатии (или шантажа), в которой Советскому Союзу срочно требовалась своя бомба и другие союзники.

Оккупационные режимы. Сопротивление и коллаборационизм