Мир валькирий

– Разве правительница не может быть одновременно милосердной и жестокой в меру? – спросил я.

Ольга грустно улыбнулась, кивнула, подтверждая сказанное мной.

– Может! Может, особенно если у нее есть наработанный авторитет. Если она простояла во главе пару десятков лет. Моя мать, например, могла бы позволить себе принять абсолютно любое решение. Даже не казнить главную фигурантку, а просто изгнать из клана или прописать ей плетей прилюдно и этим ограничиться. И тогда все вокруг говорили бы о её ангельском милосердии, но точно не о слабости.

– А вот я… – Ольга вздохнула. – Я во главе клана всего лишь второй год. И ко мне пока присматриваются. У меня нет права на милосердие, я обязана быть жесткой и бескомпромиссной. Сейчас у меня каждый день – это проверка на вшивость. Причём проверка идет и со стороны союзников, и со стороны врагов, а больше всех старается, как ни печально, свой же клан. Главы родов постоянно пытаются отжать себе побольше привилегий, даже те, кто полностью меня поддерживают, а в сам клан входят девятнадцать родов, и каждому что-то да надо. Даже в собственной семье Гордеевых некоторые, облеченные властью, пытаются крутить что-то свое. Все эти тёти родные и двоюродные, племянницы и сестры – абсолютно всем хочется больше власти и свободы, ибо я, в их понимании, не справляюсь, а они все «искренне» хотят мне помочь. – Слово «искренне» Ольга произнесла с усмешкой.

– Теперь ты понимаешь меня?

– Понимаю, – кивнул я. – Понимаю, что клан – это тот ещё террариум, но принять твое решение не могу. Зарабатывать авторитет и уважение, начав проливать кровь направо и налево, этот путь может легко привести в тупик. Тебя начнут бояться так сильно, что однажды решат избавиться от такой кровожадной главы.

Оля в ответ улыбнулась. Я бы даже сказал, что нежно.

– Такое может случиться, если я начну перегибать палку. Но мне сейчас нужно устроить показательную порку, и конкретно в этой ситуации я полностью в своем праве. И никто такое мое решение не оспорит и не осудит.

В горле пересохло, и следующую фразу я произнес хриплым голосом, давясь словами:

– Я! Осуждаю! Я! Оспариваю!

После моих слов Ольга подобралась. На лице проявились раздражение и даже злость.

А я, встав с кресла и глядя ей в глаза, закончил, горько прошептав:

– Но я никто. И на меня ты можешь просто наплевать…

И я шагнул на террасу, прихватив со столика дежурные сигареты. Жутко захотелось курить. Хотя вообще-то не курю, но бывают такие моменты, когда очень хочется и отказаться нет ни сил, ни желания.

Мысли, мысли, мысли… Как их много, и каждая хочет моего внимания. Возможно, я не прав, лезу в чужой монастырь со своим уставом. Но и просто промолчать я не могу. Думать и действовать в масштабах повелителя миллионов людей у меня не получится. Поскольку ни фига не повелитель. Жертвовать кем-то, чтобы спасти большую часть, или казнить ребенка, имея на это полное право, ибо на твоей стороне даже закон. Суровый, но типа справедливый. Нет. Это точно не моё. Лично я и предавшего меня друга могу оправдать. Возможно. Пусть и со временем. Дерьмовый мир. Что мой старый, что этот новый.

Хотя, положив руку на сердце, стоит признать, что в этом мире справедливости все же будет побольше. Возможно, потому что за многими людьми стоит или род, или клан. И если обидеть такого человека, то на его защиту встанет весь род или клан. Да и официально разрешенные дуэли способствуют всеобщей вежливости, а то нарвешься в своем хамстве на какую-нибудь «альфу», и придет к тебе красочный песец с белыми тапочками в руках. Это еще очень сильно повезет, если после дуэли от хамоватого товарища останется что-то, на что можно эти тапочки белые надеть.

С другой стороны, если ты не принадлежишь ни к роду, ни к клану и не обладаешь способностями, много ли справедливости ты увидишь при конфликте с тем, кто входит в клан или род? Я снова вспомнил наследницу Лисовых. Правда, есть еще имперская безопасность, которая, как я успел почитать, достаточно резко реагирует на откровенный беспредел дворянских семей. Императрица Мария строго следит, чтобы закон в империи превалировал над происхождением.

И Ольга сегодня предстала передо мной совершенно с неожиданной стороны. Жесткая или даже жестокая и бескомпромиссная княгиня Гордеева мне не понравилась. Нет! Я могу понять, что правитель вынужден иногда принимать очень неприятные решения. Но не смертью же ребенка поднимать себе авторитет?

М-да… Закурил вторую сигарету. Хотя уже не лезет, но возвращаться в комнату не хочется. Вообще ничего не хочется. Грустно. А погода вокруг, как назло, шепчет и обещает хороший солнечный день. Напиться, что ли?..

* * *