Мир внизу

У этого леса и равнины, на которой он раскинулся, была печальная история. Мы обнаружили огромный памятный камень на поляне рядом с заросшим лианами, заброшенным домиком лесника. Помимо иероглифов на камне был и перевод на мой язык. Так я узнала, что на этом плато почти сотню лет назад из нескольких водоемов одновременно произошли мощнейшие выбросы углекислого газа, погубившие около тридцати тысяч человек и переместившие многие виды животных окончательно в ряд «вымершие».

Марко осмотрел домик изнутри и вернулся оттуда через полчаса, слегка потрепанный, но с немного отошедшими вакуумными упаковками одежды, – на смену моей изорванной и окровавленной форме терраполиса. Пока я бормотала «спасибо» и изумленно разглядывала одежду, которую носили на Земле сотню лет назад, Марко сообщил, что в хижине давно и прочно обосновалось семейство каких-то крупных грызунов и лучше бы нам туда больше не соваться. Не то чтобы у меня были возражения.

Я отстегнула верхнюю часть комбинезона от штанов и подняла выпавшую карту, заботливо сунутую Лиамом в один из карманов моей униформы. Я даже не помнила, когда он успел. Может, во время поцелуя?

Местами промокшая и надорванная, пропитанная кровью, она все еще хранила на себе пометки карандашом, сделанные в заброшенном медицинском центре. Сверившись с найденной в домике картой местности, можно было без труда определить, сколько еще оставалось пройти до точки сбора. Плечи поникли; мысль о том, что Лиам наперед продумал, как оставить мне больше шансов на выживание, резала изнутри.

– Уходи, – сказала я шороху у себя за спиной.

Небольшая белая собачка, осторожно обнюхивавшая мою обувь, тихонько заскулила и отползла, столкнувшись с моим взглядом. По крайней мере, теперь я могла быть точно уверена, что это собачка, а не белая лисица бегает за моим невольным спутником уже который день.

– Она маленькая и не понимает, почему ты ее так невзлюбила, – сказал Марко, присаживаясь рядом со мной на корточки. Его плащ, переливающийся на свету своими геометрическими секторами, совершенно не пострадал от всего, что с нами произошло. Ящеру даже не пришлось искать себе подходящей по размеру форменной толстовки лесничества с непонятными иероглифами на груди, которые вполне могли означать что-то нелестное. – Кстати, – после недолгого молчания добавил он, – я тоже не понимаю.

Почувствовав его присутствие и поняв, что он точно защитит его от злобной меня, щенок подбежал к нам ближе, неуверенно виляя хвостиком. Нет, собачка была действительно очень милой, гладкошерстой, с вытянутой мордой и умными карими глазами, глядящими с какой-то совершенно несвойственной животным надеждой. Как она вообще выживала в дикой природе?

Собачка мастерски морщила лоб, когда пыталась быть жалостливой. Но каждый раз, испытывая симпатию к этому существу, зачем-то прибившемуся к Марко, я вспоминала Мистера Лапкинса.

– У меня был печальный опыт общения с животным на Земле, – выпалила я, за мгновение до этого уверенная, что не собираюсь отвечать.

– Оно тебя покусало? – Брови… ладно, у него не было бровей, – надбровные дуги Марко сдержанно приподнялись. Вряд ли он хотел поговорить со мной о животных. Но тем не менее я продолжила:

– Оно… дружило с тем, кто собирался меня покусать. И в перспективе, думаю, ему бы скормили мои потроха. Слушай, Марко… Спасибо за то, что притащил меня сюда, за еду, за то, что раздобыл одежду… – Черт, мне действительно приходится перечислять все хорошее, что сделал для меня ирриданец? – Завтра утром я пойду дальше.

Марко кивнул с некоторым облегчением, словно ждал, когда я об этом заговорю.

– Я с тобой, – объявил он.

Его глаза при этом вспыхнули глубоким фиолетовым – на мгновение. Эти вспышки знаменовали эмоции, у каждой был свой цвет. Я начала подозревать это почти сразу, как только заметила, что в его глазах есть что-то кроме непроглядной тьмы. Длительность вспышек могла быть напрямую связана с силой испытываемого чувства. Если это действительно так, у ирриданцев вообще отсутствовала возможность врать… Мне бы явно пригодился справочник с описанием того, как работают их глаза.

– С какой стати? – осторожно спросила я. – Разве тебе не нужно возвращаться в твой утопический город?

– Мой утопический город находится всего лишь чуть восточнее от твоего пункта назначения, – пожал плечами Марко. – Кроме того, Лиам просил сопроводить тебя.

– Это глупо, – нахмурилась я. В висках стучало навязчивое «он позаботился о тебе». – Ты же ящер… ирриданец. Для станций вы враги. Там, куда я иду, наверняка…

Стоп. Откуда эти сомнения? Я запнулась, чтобы со второй попытки сказать все правильно:

– Там будут люди. Тебя убьют сразу же.

Марко широко улыбнулся. Зубы утопали в темных деснах, белые зубные пластины были чуть шире, чем человеческие. Резцы казались тоньше и длиннее, и кончики их были слегка заострены.

– Я надеялся, ты попросишь их не делать этого, – сказал он, сделав вид, что не заметил, как я пялюсь на его зубы.

– Для этого нужно хотя бы доверие… – пробормотала я, поспешно отводя глаза.