Мир внизу

Мне хотелось ударить его. Мне хотелось обнять его – и сказать, что он запутался, что он наделал глупостей и что это так на него не похоже… Но ударить все-таки хотелось сильнее.

Я шумно выдохнула, заставляя себя успокоиться.

– Расскажи мне, что с тобой произошло.

Ответ был на поверхности: ничего хорошего. Но что-то внутри меня еще не сложило оружие в сражении за Касса, каким я его знала когда-то. И именно это безымянное нечто, а не любопытство, заставляло меня стремиться узнать детали. Чтобы, возможно, попытаться оправдать поступок, которому не было оправдания.

Касс ухватился за эту соломинку.

– Через два месяца после уничтожения Двадцать Третьей с твоим отцом опять связалась Клеменс Марелл.

Капитан Двадцатой, подчеркнуто сухая, вежливая и прямая, как натянутая струна, всплыла у меня перед глазами.

– Результаты исследования обломков показали, что прошивку пробили орудия Седьмой. Усовершенствованный прототип того, что они задекларировали полгода назад для общей базы. Вот и все. Позже у меня была возможность залезть в засекреченные протоколы уже на Седьмой… это были они. Они лишили меня дома, моей семьи, той части меня, которая…

Он замолк, не позволяя голосу сорваться, но я видела, сколько горечи переполнило Касса в этот момент. Восстановив дыхание, он продолжил:

– Открыто идти против Седьмой никто не собирался. Капитан Марелл потихоньку пыталась общаться с капитанами других станций, аккуратно намекая на то, что всех нас ждет, если меры не предпринять немедленно. Многие были слишком напуганы возвращением войны в свои жизни – даже в таком локальном смысле. Только Четвертая, Двадцатая и Восьмая оказались готовы рискнуть ради всеобщего блага.

– Восьмая? Они разве еще на Марс не улетели? – глупо выпалила я.

Касс не отреагировал на невольную полушутливую отсылку, хотя когда-то тема переселения на Восьмую со всеми ее колониальными перспективами была одной из самых наших излюбленных.

– Капитан Пак Джин-хо долгие годы сотрудничал с Марелл, и именно реверсные разработки Восьмой в моделировании событий помогли узнать, что за гибелью Двадцать Третьей стоял Ридус Лэр.

Я только сейчас заметила, что у Касса изменился говор. Его речь все еще звучала несколько чинно и высокопарно, но слова при этом растягивались, а твердая «р» и ее полное отсутствие в некоторых словах куда-то подевались. Теперь он иногда глотал окончания, а гласные немного тянул, словно пародируя акцент другого, чужого ему языка. Получалось весьма правдоподобно.

– Ладно, положим, план возмездия… но для чего это нужно было делать настолько окольными путями? Я имею в виду, отправлять меня на Землю. А если бы я не нашла детонатор? Если бы погибла в процессе?

– Мне сказали, что ты с человеком, который сдохнет, но доставит тебя на точку сбора. Вместе с детонатором.

– Так он и сделал. – Я закусила губу, стараясь скрыть, насколько болезненной оказалась эта ремарка. – Фирзен знала, что ты жив?

– Нет, мне удалось поговорить с ней только пару дней назад. Все это время я был мертв для всех на Четвертой, кроме твоего отца, доктора Вилсона и рейнджера, которого убедили засвидетельствовать мою гибель. Кажется, его звали Миком.

Доктор Вилсон? Я помнила этого щуплого мужчину в круглых очках, первые полтора года он снабжал меня витаминками перед рейдами и провожал на дезинфекцию после. Он умер от сердечного приступа вскоре после того, как Касс «погиб». После него мне назначили доктора Кару.

А рейнджера Мика обнаружили еще раньше – попал в медицинское крыло от передозировки обезболивающими. Двое суток пробыл в коме, не выжил. Ходили слухи, что парень решил покончить с собой из-за несчастной любви, но мне даже тогда это казалось странным – потенциальные самоубийцы не проходят психологический тест для участия в рейдах, а за две недели так сильно измениться человек не мог.

То, что казалось когда-то чередой несчастных случаев, теперь выглядело как… политически необходимые жертвы. Чтобы было проще держать все в тайне.

От самой мысли об этом меня пробирало до костей, хотя воздух был теплым и влажным.

– Черт… Касс, как отец убедил тебя участвовать в этом?

– Ему не пришлось меня убеждать, – признался Касс. – Я готов был на все, чтобы отомстить за своих родителей, чтобы избавить мир от такой угрозы. После своей «смерти» во время ближайшей стыковки с Двадцатой я несанкционированно попал под покровительство Клеменс Марелл. Там мне впервые и ввели пигментную сыворотку, чтобы изменить цвет волос, – важная мелочь для того, чтобы свыкнуться с новой жизнью. Там же я прошел курс подготовки, благодаря которому научился обходить всевозможные детекторы лжи, психологические тесты и проверки на прочность. Через три месяца меня в порядке обычного обмена специалистами перевели на Седьмую под другим именем. Мне нужно было адаптироваться и… ждать подходящего момента для претворения замысла в жизнь.

– Почти два года, наверняка ты там просто отлично адаптировался… – невесело фыркнула я. – Но Седьмая – это ведь не только чокнутый капитан. Там были и другие люди. Неужели?..