Мир Всем Вам.

…И снова в поздний полночный час выходит шляться по плоскому небу бессонная старуха-луна. Хворая, с извечными пятнами-язвами, бледная, как бумага. И вновь умирает Город. Падает в прах древнее государство тьмы. Меняются краски, и черное становится белым, рождается свет, и видят слепые глаза. Незримый минуту назад, выходит из мрака светящийся призрачный Грозный — заброшенный Колизей, с проваленными лавками черни, с пыльными костьми гладиаторов. Встают до самой луны огромные каменные рога — расколотые здания институтов, щербатые трубы заводов, обтесанные худышки руин. Всё белое, да не для свадьбы, а для могилы. Белое бескровное небо, белые коробки домов, белая под ногами трава, белые лица людей. И, если сунуть нож в горло, польется белая кровь…

Как манят к себе эти белые ночи! Погребальный факел луны над ареной старого Колизея. Где ты, случайно выживший гладиатор, за сущий пустяк — свою молодость — купил у вечности две минуты луны.

Мы не оракулы, не пророки и не Шекспиры. Но мы умеем сочинять о Грозном стихи. Белые, как своя голова. У нас лишь нет композитора, нет музыки на наши труды. Они лежат мертвым грузом, эти безвестные, не в рифму, стихи, поэмы и песни. Они никого не вдохновляют на сонаты и на симфонии. Кто их оживит? Где нынче болтаются великие музыканты, когда так нужен талант?…Взломать бы склепы Моцарта и Паганини, тряхнуть их скелеты, чтобы явилась музыка. Иначе никто не соберется сесть за рояль, иначе они пропадут, сгниют в архивах, наши «Реквиемы по Грозному».

…А, может, и к лучшему? А, может, так всё и нужно?.. Ведь это всё фальшь — симфонии и сонаты. Ведь на других инструментах играла нам музыка.

Грозный! Город самой яростной, самой ударной музыки! Это бешеная дискотека нашей молодости. Танцы до упада, вечеринка до восхода зари. И вдосталь свежего воздуха и ярок свет прожекторов — ракетниц, что пожарче солнца, трассеров, что просвечивают насквозь. И умело калечат слух ударные и басы — попавший в череп свинец да снарядная взрывная волна…Эх, хороша потеха! Ух, по душе банкет! Пляши, если не жалко ног! Пляши, пока сквозь пол не провалишься в преисподнюю. К черту апельсины, вино и шампанское! Гулять так гулять!.. Гарсон! Тушенки на пустые столы, спирта и конопли! Да не считай бутылки, не суетись под клиентом, не с рублями пришли. Кровью платим!.. Маэстро, отруби себе пальцы! Глуши рояль!.. Эй?!. Здесь есть гитарист?! Рок-н-ролл в студию! Рок-н-ролл и девочку Смерть! Не боимся!.. Где она, эта потаскуха, что не брезгует лазить в кровать к старикам? Да вон, скачет рядом с тобой! Пригласи её на медленный танец, да не дай повода понравиться ей. Видишь, тащат за ноги предыдущего кавалера. Слишком уж тут любезничал, строил из себя джентльмена… А мы презираем галстуки, и одеколон заливаем в глотки. А нам побольше веселья, жестокости и грабежей! Аллаху акбар!!! Один раз живем!..

Эй! Кто не умеет еще танцевать! Питер, Ростов, Магадан!.. Дайте нам только передохнуть и мы устроим вам вечеринку! Запалим вас, чтобы по пьянке не заблудиться во тьме, снесем до первого этажа, чтобы больше не заслоняли луну. Клянусь, вам придется по душе наша пляска! Мы научим любого стирать каблуки. Мы — самые отпетые короли рок-н-ролла!.. Откройте границы, и мы потащим свою музыку в Тбилиси, Лондон и Пентагон!.. Кто там начеркал полвека назад «Хотят ли русские войны?» Не поторопился ли рифмовать этот русский? Не много ли взял на себя?…Ах, да. Его не звали на дискотеки. Он не целовался взасос с девочкой Смерть.

Эх, коротка ночь на земле… Эх, бледнеют пожары, прячутся по гробам неумелые плясуны… Кончается твоя дискотека. Обидно. У тебя еще полный ранец патронов. Ты можешь еще заказать не одну песню.

По домам, ребята. Больше не будет музыки. Такой праздник случается только однажды.

Всё, как лекарство, имеет срок годности. Не выдернуть минуты из прошлого, не повредив настоящего. Не бывать заново тому, что прошло, или ожили бы мертвые.

И всё же, всё же, всё же… Дай на тебя взглянуть еще хоть раз, стена волкам служащая оградой…

2000–2004 годы.

Молодость — Доблесть — Чечня.

ЭПИЛОГ

Февраль 2005 года.

Дома:

Всё завершилось так, как я ожидал. Поездка туда не залечила моей души, не наладила жизнь и не вернула ей смысл. Я ничего не исправил в прошлом. Я только больше всё испортил и изломал. Ничего не повернулось к лучшему в моей жизни, а сделалось еще хуже. Война неспособна была лечить, она умела лишь мучить, лишь отнимать последнее. Она утащила у меня всё: и веру в будущее, и надежду на счастье, и мечту, и любовь.