Мир, затерянный во времени

– Так ты хотела о чем-то поговорить со мной, Парселла?

– Да! Чуть не вылетело из головы! Дорогая принцесса, я очень надеюсь, что вы придете на праздник, который я организовала в честь Дня Гиацинта – там, разумеется, будут все придворные, включая эту непристойную госпожу Алецию. Кстати, вы слышали о последнем скандале, связанном с ней? Нет? Но, моя дорогая принцесса, весь Двор только и обсуждает его. Не кто иной, как сам принц Каладион, который при всех поклялся, что никогда не поддастся на ее коварные уловки, провел с ней несколько дней наедине на вилле Розы, представляете? Ей все же удалось заманить принца в свои хитро расставленные сети. Ой, я все время забываю про свою маленькую вечеринку!.. Вы обязательно должны прийти! Я уговорила Илдрита, самого лучшего, просто божественного нового поэта представить свой последний спектакль-маскарад, с костюмами, специально сшитыми несравненным Ирионом.

Из вежливости Алара могла бы позволить пустоголовой даме и дальше делиться с ней светскими сплетнями, но принцесса слишком устала, чтобы выносить бессмысленную болтовню, с трудом удерживая наклеенную на лицо фальшивую улыбку.

– Извини, Парселла, я буду рада прийти. Обязательно постараюсь. Но сейчас у меня еще много дел. Я очень хочу принять ванну, а потом меня будет ждать дед, – решительно объявила она.

– Конечно, дорогая принцесса! Простите меня, глупую, – вы, должно быть, просто умираете от усталости после этого… как его… а, фехтования! А я, бессовестная, заставляю вас стоять в этом неуютном холодном зале! Конечно, дорогая, занимайтесь своими делами, но помните: сегодня День Гиацинта!

– Да, День Гиацинта, – кивнула Алара.

Парселла выпорхнула из зала. Уставшая принцесса разделась, позволив прислужницам убрать запылившийся тренировочный наряд и проводить ее в ванную комнату. Затем, решительно отказавшись от их помощи, она закрыла за ними дверь и приготовила смесь из пахучих масел. От наполненной до краев ванны поднимался пар, отчего висевшее на стене большое зеркало совершенно запотело. Мягкой тканью Алара протерла его насухо и на мгновение застыла, глядя на свое гибкое сильное молодое тело. Обнаженная, с блестящими волосами темно-рыжего оттенка, она очень походила на юношу, если не считать маленькой упругой груди и изящную округлости стройных бедер. Алара могла бы родиться мальчиком, но ее родителям отказали в этом. Несомненно, святой мудрец Аздирим имел основания запретить рождение мальчика, которого так желали и отец, и мать Алары, и все же…

Принцесса слегка помассировала предплечья, ощущая под кожей крепкие упругие мускулы. Гибкая и сильная, Алара совсем не походила на остальных придворных дам, изнеженных и томных, вечно болтающих и порхающих, как Парселла или эта ненасытная Алеция. Алара вообще презирала слабость как в себе, так и в других. Она провела рукой по плоскому животу, затем похлопала по бедрам, ощутив твердые, без намека на жир, мышцы – они стали такими после многих часов занятий фехтованием, верховой ездой и охотой. В который раз Алара подумала, что ей следовало родиться юношей, мужчиной, наследным принцем – империя так отчаянно нуждалась в наследнике престола. Увы, она всего лишь принцесса… Но когда ее отец отправился в последний путь и обрел покой рядом со своими предками на Острове Гробниц, из королевской семьи осталась только она, Алара, неопытная шестнадцатилетняя девчонка, которой и доверили хранить шлем Священной империи.

Слезы подступили, и ее большие темные глаза засверкали, как влажные черные драгоценные камни. Стиснув зубы, принцесса закрыла глаза, чтобы сдержать слезы. Нюни для женщин! А она должна быть мужчиной. Должна!

И все же, снова взглянув на себя в зеркало, Алара не могла не признать свою девичью красоту. Она была прелестным созданием и прекрасно это осознавала. И могла стать очаровательной, восхитительной женщиной.

Алара погрузилась в ванну и расслабилась в смягчающей тело ароматной воде, приятно согревающей ее усталые мышцы, закрыла глаза и постаралась ни о чем не думать…

* * *