Мир Жаботинского

Ритуал велит рассказать этому сыну про все то, о чем он не спрашивает. А по моему, пусть и отец промолчит и молча поцелует в лоб этого сына — самого верного из хранителей той святыни, о которой молчат его уста.

^{Фельетоны, 1913.}

Жаботинский решительно выступал против любых проявлений дискриминации бедноты в сионистском движении:

Чем мы дальше уходим от тех времен, тем более яркой и уникальной становится фигура Теодора Герцля. Со всех сторон слышал он предостережения: за тобой пойдут только нищие, та самая голь, ради которой приходится просить пожертвования у немецких, французских, английских и американских «графьев». А он отвечал: отлично, мы с бедняками это сделаем. И теперь, когда «графья» «пресмыкаются во прахе», поверженные кризисом, погромами, всеобщим отчуждением, та самая голь сейчас богаче, чем все эти «Альянсы», и их поселения в Эрец Исраэль — образец для всех, и они заставили мир считаться с еврейским народом, и имена их руководителей произносятся с почтением на всех политических форумах, а если вы спросите, как звали господ «протестовавших раввинов»,— никто и не вспомнит...

Если бы был я еврейским поэтом, обязательно сочинил бы своих «Веселых нищих». Славен он, «его величество Нищий», при одном условии — что он весел, что не опускает рук, что не теряет веры в себя, а не ждет «указки сверху», что не боится упасть,— ибо именно такими «падениями» поднимается народное движение и «Вышние и горние» нигде, как в самых глубинах «нищего» сердца.

^{«Всемирная еврейская конференция», «Хайнт». 5.8.1932.}

Жаботинский восхищается великодушием «бедных людей», их готовностью поделиться последним (в приведенном ниже отрывке речь идет о сборе средств в защиту трех молодых людей, ложно обвиненных в убийстве Арлозорова):

Есть еще нечто, что не так-то просто выразить. Если я попытаюсь выразить эту мысль словами, многие, вероятно, подумают, что я тоже на старости лет ударился в «классовый подход». Боже упаси, не грешен я в этом. Я не делю мир на работающих и имущих — видал я и фабричных рабочих, живущих в виллах, разъезжающих в автомобилях и владеющих неплохим текущим счетом, и видал я имущих, работающих по четырнадцать, а не по восемь часов в сутки. Не уважаю я «классов». Я уважаю бедняков. Будь проклята нищета, но все-таки есть в ней какое-то величие — нечто, делающее бедняков людьми, не забывшими еще таких, напрочь позабытых другими слов, как «сострадание», «справедливость», «обязанность»...

«Собрано на праздновании бар-мицвы» — один злотый и восемьдесят грошей... Можно представить себе бар-мицву побогаче. Но позавидовать можно именно этой. Где-то в иерусалимской тюрьме сидят трое оклеветанных, окруженных злобой, ненавистью. А тут — какой-нибудь Паневежис. И радостный праздник. Но именно во славу праздника и пустили люди шапку по кругу и отдали последние гроши. Да будут здоровы и счастливы эти люди, они и все бедняки в Израиле — именно они принесут Избавление.

^{«Еще теплится...», «ха-Ярден», 24.4.1934.}

Арабы

«Эрец Исраэль — территория вполне достаточная для миллиона арабов и миллиона их потомков... для миллионов евреев — и для мира».

Мы часто слышим претензии, что вожди сионистского движения «не видели» арабов в Эрец Исраэль и вокруг и игнорировали их фанатичную ненависть к сионистской поселенческой компании и национальное честолюбие. Впрочем, к Жаботинскому это не относится. В его концепции еврейского государства арабскому вопросу отведено весьма значительное место. Он много говорил и писал на эту тему. Его принципом было: гласность и откровенность, ничего не скрывать и не держать в тайне. В попытках «успокоить» арабов «изнутри», мол, якобы, общие намерения евреев чужды политике трансфера и вовсе не заключаются в этих «безобидных» поселениях, Жаботинский видел не только жалкие увертки и отсутствие всякой пользы, но и прямое оскорбление арабов:

Вы мне писали год назад, что перевод и публикация нескольких моих статей оказались достаточными, чтобы добавить ожесточения арабскому сопротивлению. Скажу прямо: я бы хотел, чтоб так это и было. Я, как и всякий другой, понимаю, что мы обязаны найти какой-то модус вивенди с арабами; они всегда будут жить в Стране и вокруг, и мы не можем себе позволить увековечение конфликта. Однако я не верю, что можно примирить арабов с возможностью существования еврейской Эрец Исраэль путем подкупа, посредством улучшения экономического положения или путем определенно водянистого и искаженного толкования целей сионистского движения — вроде того, что делал Сэмьюэл. Я не презираю арабов, как те, кто полагает, что арабы продадут нам будущее своей страны, покуда у них теплится самая слабая надежда так или иначе избавиться от нас.