Мир Жаботинского

Историки, изучающие борьбу Ишува с английскими оккупантами, должны признать, что Жаботинский был первым, кто призвал к борьбе с мандатными властями, первым, кто откровенно назвал англичан «оккупантами», более того — врагами. Жаботинский считал, что первым этапом борьбы должно стать гражданское неповиновение, но в то же время утверждал, что не замедлят появиться и другие, куда более радикальные методы борьбы:

Сейчас самое главное, чтобы Ишув начал готовиться к новой форме политической борьбы — гражданскому неповиновению...

Я наизусть знаю все доводы и уловки, все возражения против этого совета. Аргументы черепашьих «политических шагов», рассуждения о «сдержанном» отчаянии. Нет нужды отвечать на все это. То, о чем говорим мы, не «совет» вовсе и не предсказание даже, это простая констатация уже свершившегося факта. Это явление будет развиваться, захватывать все более широкие круги общества. Никакие рассуждения не помогут. Так будет, ибо так должно быть, ибо наш главный враг в Эрец Исраэль — английское правительство, а к врагу следует относиться как к врагу.

^{«Независимость», «Хайнт», 18.12.1931.}

Какие же формы примет борьба? Мысль о вооруженном восстании пока еще не приходит в голову — слишком неравны силы, слишком неподготовлен к вооруженной борьбе Ишув. Пока на повестке дня только различные формы неподчинения, и Жаботинский настаивает, что руководство Ишува должно присоединиться к этой борьбе:

Ишув должен был стать боевым авангардом еврейского народа, инициатором решительных действий. Но тут Ишув разочаровал даже своих самых страстных поклонников. А ведь очевидно, что в ближайшее время протест должен будет выражаться в самых разных, зачастую и радикальных формах,— словесный протест уже и сейчас практически бесполезен в борьбе с антисионистской, антиеврейской политикой англичан. Англия удерживает до сих пор свою власть в Индии благодаря тому, что духовные лидеры народов Индии сидят в тюрьмах. Мы не думаем, что конфликт непременно обострится до такой степени и у нас. Но совершенно ясно, что в ближайшее время он приведет к непосредственному противостоянию граждан и администрации. И Национальный комитет обязан встать во главе движения гражданского неповиновения, открыто выступить против мандатных властей, или он должен быть отстранен от руководства Ишувом, лишен права называться представительным органом еврейского народа.

^{«Прекращение огня?», «Хазит ха-ам», 25.3.1932.}

Жаботинский до поры воздерживался от того, чтобы призвать своих сторонников к более решительным действиям, все еще надеясь на успех дипломатических шагов, которые он предпринимал в то время. Но он решительно выступал в поддержку любой инициативы «с мест».

Несомненно, что формы политической борьбы, вступающие в прямое противоречие с декретами администрации, станут необходимыми в свое время. Разумеется, они не должны будут преступать общепринятых законов морали, в особенности в том, что касается неприкосновенности человеческой жизни (кроме случаев самообороны). Эти действия будут, повторяю, необходимы. И достойны похвалы терпевшие до сих пор и начавшие борьбу. Более того, сама наша организация, основывающая свою деятельность на принципе абсолютной легальности, должна, когда это необходимо, решительно выступать в поддержку активных действий. Всякая уважающая себя организация должна приветствовать тех людей в своих рядах, которые вступили в решительную борьбу за правое дело, против неправого закона.

^{Письмо руководству Бейтара в Эрец Исраэль (оригинал на иврите), «Хазит ха-ам», 29.7.1932.}

Борьба должна выражаться не только в прямых столкновениях с врагом, но и в пропагандистской деятельности. Жаботинский прекрасно усвоил, что мир готов слушать лишь тех, кто неустанно и громко напоминает о себе:

Это вовсе не «унизительно», когда слабый выходит на улицы протестовать против сильного, а тот, сильный, демонстрируя свои дутые бицепсы, прогоняет с улицы слабого. Наоборот, это почетно, когда слабый, не будучи в силах более терпеть, выражает свой протест всеми доступными средствами и не боится получить дубинкой по голове и угодить в тюрьму. Это всякому понятно и в Европе, и в Америке, и я надеялся до сих пор, что это понятно всем и в Эрец Исраэль...