Мир Жаботинского

Жаботинский остался в народной памяти человеком, который более, чем кто-либо, трудился над тем, чтобы привить мужество народу. Не духовное — над этим немало поработали и другие, но обыкновенное — «мужество сильного». Действительно, на протяжении всей жизни Жаботинский не жалел усилий, чтобы воспитать «мускулистого еврея» (этот символ ввел д-р Макс Нордау), подвигнуть его на мужественные дела.

В Программе конкретных действий сионистского движения, составленной Жаботинским в 1905 году, он писал слова, сегодня звучащие наивно, но в то время ставшие просто революцией в еврейском мире:

Необходимы гимнастические кружки. Все это понимают, все об этом говорят, но мы, в России, не слыхали ни об одном гимнастическом кружке у сионистов. В нужную минуту выясняется, что еврейские юноши физически слабы и, как следствие этого, слабы духовно, попросту нерешительны. Это, разумеется, не прибавляет нам почета ни в чужих, ни в собственных глазах. Мы много говорим о необходимости, неотложности и т. д. Но вместо разговоров надо взять десять молодых людей и организовать гимнастический кружок, купить гири, снаряды (все это не так уж дорого) и начать делать дело — руками, ногами, мышцами груди и спины, начать учиться основам борьбы. Необходимость этого назрела настолько, что вслед за первым кружком тотчас появятся десятки новых. Тогда — если позволят обстоятельства — можно будет снимать и большие, хорошо оборудованные залы и организовать свое гимнастическое общество. Так мы положим начало всееврейскому атлетическому союзу, наподобие чешского «Сокола», его спортивным фестивалям, крупным спортивным состязаниям.

^{В сб. «Первые сионистские труды».}

Один из современников Жаботинского запомнил речь, сымпровизированную им, наверно, в том же 1905 году. Хотя, конечно же, мы не можем ручаться за стенографичность памяти этого современника, но дух выступления он выразил, по всей видимости, точно:

С развитием воли спортсмен одновременно развивает в себе такие качества, как внутренняя дисциплина, хладнокровие, смелость, и, главное,— стойкость, умение преодолевать страх.

Нет ничего, так унижающего человека, как трусость. Это свойство души, несмотря на то, что оно порождено инстинктом самосохранения, не имеет ничего общего с понятием «человек» — т. е. создание, сотворенное по образу и подобию Божьему. Это свойство отрицает выражение Горького: «Человек — это звучит гордо». Человечество навеки обязано эллинизму, который впервые признал спорт неотъемлемой частью образования, лучшим средством выработки таких необходимых человеку качеств, как физическая сила, красота и мужество. Греки первыми устроили гимнастические залы — гимнасиумы. Еврейство трудилось в основном в духовной области и «создало» Совершенного Бога. Греки «создали» «совершенного человека», что не менее важно. В душе такого человека нет места трусости.

^{Й. Тривуш. «Зеев Жаботинский».}

Через 15 лет Жаботинский встретился в Иерусалиме со спортсменами общества «Маккаби». Жаботинский возлагал на это общество немалые надежды, рассчитывая, что оно будет заниматься спортом не ради спорта, но и будет выполнять воспитательные функции, помогая формированию таких качеств, как мужество, дисциплина и... умение молчать. В речи Жаботинского, произнесенной им на упомянутой встрече, мы нашли следующее:

Почему мы так славим мужество? Говорят же нам: «Где евреи и где мужество? Не силой, не мощью — но духом. Сила духовная — вот истинная сила. Традиции еврейства — духовные традиции, а не традиции телесной силы». Я не верю этому. У нас есть и традиции духа, и традиции силы. Свидетельство тому — герои нашего народа разных времен. Действительно, Маккавеи — эта горстка храбрецов, восставших против могучей силы, святые, восставшие против мерзости. Они были сильны духом, но не меньшей, надо думать, была их физическая сила. С помощью сильного духа они могли «хорошенько накостылять», как выражаются гимназисты. Невозможно сомневаться в ценности духа, но что в нем пользы, если он не подкреплен силой? И как нет чести бездушному богатырю, столь же мало проку и в духе, лишенном силы. Лишь соединенные — они ведут человека и обеспечивают его безопасность и само существование. Сегодня, встретив еврея, мы тотчас узнаем его по немужественному, опасливому выражению лица. Это очень печально.

Я наблюдал такую сценку на вокзале в Венгрии: в буфет вошел еврей. Там сидели офицеры, не обратившие никакого внимания на вошедшего. Еврей передвигался так тихо и осторожно, как будто рядом была свора собак, готовая броситься на него... Мне пришло в голову, что Самсон, видимо, имел несколько иную походку...

Дух рождает идеалы, планы на будущее, но им не осуществиться, если не найдется силы, которая их воплотит. И пророки сходят со сцены тогда, когда у них недостает силы, чтобы воплотить свои пророчества.

Надо уважать телесную силу. Нет более проверенного лекарства от наших болезней, чем мужество.

^{«Доар ха-йом», 28.1.1920.}