Мир Женщин | The World of Women

Посмотрев на меня на мгновение, ее глаза укрепились, и она начала двигать рукой вверх и вниз по моему члену. Мои глаза закрылись, и я прижался лицом к груди мамы. Она могла только выдохнуть, но продолжала двигать рукой. В отличие от неопытной горничной или моей младшей сестры, мама наслаждалась сексом с моим отцом. Она была одной из очень немногих женщин в этом мире, кто разработал технику и наслаждался сексом достаточно раз, чтобы быть знакомым с тем, что она делает.

Таким образом, ее движения делались со знанием дела и опытом, быстро натягивая вверх и вниз мой член, пока я не был в сексуальной эйфории. Тем не менее, я не мог позволить этому закончиться. Я не просто искал быстрый рывок. Я хотел быть по самые яйца в женщине. Я хотел кончить глубоко внутри нее. Можно сказать, что мама сейчас единственная женщина, которая соответствует необходимым критериям.

Я открыл глаза и посмотрел на маму. Она смотрела мне в лицо, как делала, когда использовала горничную, чтобы делать так как мне нравится больше всего. Казалось, что смотреть эротические выражения на лице своего партнера во время секса было привычкой моей матери. Что мама не понимала, так это то, что ее собственный рот был открыт, и она слегка задыхалась, явно возбужденная удовольствием, которое она мне доставляла.

— Я люблю тебя, мама. — сказал я, когда ее рука продолжала работать над моим членом.

— Я тоже тебя люблю, дорогой. — сказала Мама, ее голос звучал с придыханием.

Было ясно, что мама пыталась отключиться от акта. Она выполняла работу, обязанность для своей семьи. Она пыталась скрыть свои эмоции. По правде говоря, ее сердце колотилось, а разум был мутным. Она была не в своей тарелке прямо сейчас. Тем не менее, она была взрослой в этой ситуации, поэтому она могла только показать серьезное лицо и сделать то, что нужно, чтобы сделать ее ребенка счастливым.

— Я скоро кончу. — проинформировал я маму.

С серьезным лицом мама сказала:

— Пожалуйста, кончай, дорогой.

С этими словами я вдруг приподнялся, и губы мои поцеловали маму. В середине разговора она не ожидала поцелуя, поэтому, когда мой язык нарушил ее рот, ее глаза могли только расшириться от удивления. Вся ее жесткая позиция разбилась в одно мгновение. Просто не было никакого способа отделить себя от ситуации, когда я поцеловал ее. Ее эмоции вспыхнули, и женщина начала паниковать. Она отпустила мой член, оттягиваясь назад, только чтобы выйти из ванной.

Я передвинулся в ванне, внезапно повернувшись лицом к маме. Она инстинктивно подняла руки и прижалась к моей груди, пытаясь оттолкнуть меня. Ее разум был разрушен, и она едва могла понять, что происходит, когда я толкнул себя на верх моей собственной матери.

Я схватил ее за запястья и оттащил. Мама немного сопротивлялась, но борьба слабела. Она была поймана, не зная, что делать. С одной стороны, это было неправильно. Она целовала собственного ребенка! МЫ были в ванной голые! Как она позволила себе добраться до этого момента! Она тоже не хотела причинить мне боль. Она не могла найти выход из сложившейся ситуации. Если бы она боролась, она могла бы причинить боль человеку, которого любит ее больше, чем саму жизнь. Если она сдастся, она может причинить мне боль.

Мама наконец-то оторвала свои губы от моих.

— Нет! Клиберн! Хватит! Мы не можем этого сделать.

— Я люблю тебя мамочка, я хочу быть внутри тебя!

— Ах! Нет! Дорогой… пожалуйста… не надо. Остановись. Хватит! — Мама закричала стоп, пытаясь вырвать запястья из моей хватки.

Однако мама пренебрегла своей нижней половиной под водой. Ее ноги уже были расставлены вокруг меня. Я был практически в идеальном положении, между ног мамы, ее задница была зажата в углу. С толчком мой член приземлился на ее киску, а затем сразу заскользил внутрь. Мы оба ахнули, когда наши половые органы объединились. Мама не чувствовала в себе члена двенадцать лет. Это означало, что ее киска была очень жесткой и очень восприимчивой к моим проникновениям.

— Ах… он внутри… нет… ты мой сын.

— Чувствую себя хорошо, мамочка. — я поцеловал маму в щеку, а потом начал двигать бедрами.

— Детка… Ох… мы не можем… ах… ах… ах… это неправильно…

Мамин лоб был сморщен, но по мере того, как мои бедра двигались все быстрее и быстрее, накачивая ее тугую киску, ее рот стал слабым, и она не могла не издавать маленькие сексуальные ахи. Вот так я занимался сексом со своей матерью. Попытав счастья, я отпустил ее запястья. Мама умоляюще посмотрела на меня, но, понимая, что я не планирую останавливаться, она подвинула руки в стороны ванны, хватаясь за то, как я трахал ее. Тем временем мои свободные руки атаковали ее грудь. Тело мамы могло только дрожать, когда она отводила взгляд, не в силах понять, что происходит.

— Он… он больше, у твоего отца!

Осознание поразило мать, как тонна кирпичей.