Мир Женщин | The World of Women

Она всегда подозревала, но только по-настоящему почувствовав его внутри себя, она поняла, что он был немного толще и длиннее, чем у мужчины, которого она любила. Однако теперь его не было, и единственным, кого она любила, был… я. Правильно, она любила меня. Она любила меня так же сильно, как любила моего отца! А что, если мы займемся сексом? Разве это не прекрасно делать с тем, кого любишь?

На самом деле, из всех в этом мире, человек, который меньше всего хотел моего семени, человек, которому я больше всего доверял, была мама. Разве это не ее обязанность научить меня всему, что она знает о сексе? Мама была единственной женщиной, с которой я мог заниматься сексом, не боясь чего-то от меня хотеть. На самом деле, мама была самой безопасной женщиной для меня!

Такие оправдания приходили ей в голову, и вскоре мама схватила мое лицо, которое было похоронено в ее мокрой груди, и подтянула его к ее лицу.

— Я люблю тебя, дорогой!

Мама застонала, целуя меня в губы.

Я не знал, что мыслительный процесс мамы прошел, чтобы добраться до этого момента, но я был очень счастлив, когда почувствовал, что ее ноги обернуты вокруг меня, и ее бедра согнуты, чтобы дать мне более глубокий доступ.

Вскоре мама крепко обняла меня, когда я входил в нее. Вода в ванной брызнула волнами на пол, когда мы жестоко трахались.

— Ах, ах, я люблю тебя, детка, я люблю тебя!

— Мама, я собираюсь кончить, я собираюсь кончить!

— Кончить в мамочку! Только мама может иметь твою сперму!

Конечно, мама не хотела забеременеть, но она потерялась в тот момент и беспокоилась только о собственном сексуальном удовлетворении. После двенадцати лет, мой член чувствовал себя невероятно. Она может быть одной из немногих женщин, у которых был секс с мужчиной для сексуального удовлетворения. Большинство женщин видели в этом только средство забеременеть. Мама, у которой был муж, который надежно спал с ней, приобрела вкус к оргазмам. Это не редкость для женщин использовать фаллоимитаторы или даже друг друга в этом мире, но у моей мамы был специфический вкус к члену, который мало кто знал.

Когда я, наконец, кончил глубоко внутри мамы, это был не шанс забеременеть, что взволновало ее, это было ощущение, что моя сперма глубоко внутри ее утробы. Это было чувство, которое она не чувствовала вечность, и даже с пузырьками и горячей водой, подталкиваемыми туда, и вероятность быть беременной, мама все еще почувствовала невероятный оргазм, крепко прижавшись ко мне. Мы продолжала целоваться в том, что осталось от горячей воды, наши горячие тела прижались друг к другу, мой член, наконец становился меньше.

Закончив, я вышел из ванны, и мы тихо оделись. Мама ничего не сказала, когда она высушила себя, даже вытаскивая несколько капель спермы, когда она чистила свою киску. Она снова надела нижнее белье, надела халат и ушла, не сказав ни слова. Я немного нахмурился, не совсем понимая, куда идти дальше. Я закончил уборку и пошел в свою комнату. Однако, после моей сексуальной встречи с мамой, я не мог расслабиться.

Мама была сердита, счастлива, довольна? Будут ли последствия? Я остался один до конца дня, и вскоре стало темнеть. Тем не менее, я никогда не слышал писка от мамы. Спросив одну из горничных, они сказали, что мама остановилась в своей комнате. Я отпугнул еще одного члена семьи? Ноль из трех? Нет, я отказывалась верить, что моя мать отвергнет меня.

Наконец я встал с кровати и направилась по коридору в комнату матери. Я постучалась в дверь. После того, как ответа не последовало, я постучал еще раз.

— Кто это? — спросил голос, мамин голос.

Вместо того, чтобы ответить, я вошел. Мама была под одеялом, но когда она услышала, что дверь открыта, она сняла покрывало и подняла глаза. Однако, когда ее глаза встретились с моими, она немедленно расслабила выражение лица, отвернувшись с румянцем.

— Клиберн… чего… чего ты хотел дорогой? — Мама сказала это с закрытыми глазами, ее тело немного дрожало.

— Это… случилось снова. Когда я думал об этом раньше.

Я придумал оправдание, указывая на свой член.

Я не был в вертикальном положении, но в темноте было невозможно сказать. Мама издала шум удивления, сидя в своей кровати.

— Еще раз! Но мы только что это сделали.…

Я покраснел и пожал плечами.

— Мама ты лучшая… а я молод, гормоны сходят с ума и все такое.

Это был взрослый ответ, но мама была слишком взволнована, чтобы быть подозрительной.

— Это… правда… тогда естественно, так как я твоя мать…

Ее голос понизился, пока она бормотала, и я едва мог услышать ее здесь.

— Что ты хочешь сказать, Мамочка? — невинно спросил я.

Мама на мгновение напряглась, а потом вздохнула, как будто сдавалась.

— Хорошо, мамочка позаботится об этом. С тех пор, как все зашло так далеко, я не могу притворяться, что этого не произошло. Однако, это должно быть в последний раз!

— Мама?

— Клиберн, никому не говори, о том, что мы здесь делаем. Даже горничным.

— То, что мы делаем… плохо? — спросил я, дразня мою бедную мать.

— Нет!

Я был ошеломлен свирепым ответом мамы.

— Дорогой, ты любишь меня, правда?

— Б-больше всего на свете!