Мир Женщин | The World of Women

— Что делает папа? — Спросила она и невинно приподняла платье. — Я хочу, чтобы ты поцеловал эти губы.

На ней не было трусиков, и внизу она была совершенно лысой. Розоватый разрез на светло-коричневой коже молодой девушки был выставлен мне на обозрение. Я издал звук, чуть не споткнувшись от внезапной перемены в моих ожиданиях. Девушка озорно хихикнула, слегка раздвинув ноги и продолжая стоять.

— Ну? Поцелуй их! С языком!

— Ты… — Я покачал головой, но уже был готов к тому, что она что-нибудь выкинет.

Опустившись на колени, Вероника заставила меня поднять ее платье сама, залезая под него, я нашел ее эрогенную зону и поцеловал. На вкус она была очень сладкой и свежей. Я мог бы сказать, что это было очень туго и что она была девственницей. Ее тело содрогнулось, и она задохнулась, когда мой язык скользнул в нее. Я целовал ее целую минуту, пока наконец не вытащил голову из-под ее юбки. Ее лицо раскраснелось, но в глазах все еще горел озорной огонек.

— Этого было достаточно? — Спросил я.

— Пока что? — Она поправила волосы, возвращая себе самообладание. — Теперь твоя очередь.

— Ладно, а какие трусики ты любишь носить? — Спросил я, задавая ей непристойный вопрос, чтобы соответствовать атмосфере.

— Разве это не очевидно? — Она снова приподняла платье. — Мне совсем не нравятся трусики!

— Ха-ха… — Я засмеялся, почесывая голову. — Полагаю, ты и сейчас меня сделала.

— Моя очередь! — Вероника, в свою очередь, чуть ли не плясала от восторга; это было очень мило. — Я хочу, чтобы это сделал папа…

Она оглядел комнату, словно ища вдохновения. Когда ее взгляд упал на тарелку с фруктами, оставленную для меня, она взволнованно подбежала к ней.

— Папа! Я хочу, чтобы ты съел эту вишню! — Она торжествующе взяла с тарелки вишенку.

— Неужели? Это ведь… — Она взяла ее и спрятала под платье. Одним движением пальца вишенка оказалась внутри нее. — Ах вот оно что.

Вероника снова захихикала, ее глаза блестели от возбуждения. — Давай, папочка, ешь мою вишенку!

Она закинула ногу на кровать и задрала платье. Делая это, она слизывала красный сок с пальцев и наблюдала за мной.

— Ты же знаешь, что туда нельзя совать еду. Ты можешь заболеть.

— Тогда папе нужно будет вытащить ее!

Я вздохнул и снова упал на колени. Я не мог найти вишню! Мой язык проник так глубоко, как только мог. Я даже высасывал ее соки изо всех сил, чтобы она вышла вместе с ними. Я начал пользоваться пальцами. За один раз я мог проникнуть туда только одним пальцем. Она была очень тугой. Не было ощущения, что там было достаточно места для небольшой вишенки!

— Ах… Я чувствую ее! — Сказал я, просовывая палец так глубоко, как только позволяла ее киска.

— Ах… папа… так грубо… — Она застонала.

— Я почти добрался.

— Я тоже почти…

— Я почти заполучил твою вишенку.

— Я знаю… — Произнесла она со слезами.

— Достал!

— Ахх… — Она выскочила, маленькая красная вишенка выскользнула из ее ее розовой щели.

Я сунул ее в рот и улыбнулся ей. Она посмотрела на меня, тяжело дыша, ее озорство немного изменилось.

— Ладно… Теперь мой вопрос. — Я пожал плечами. — А какой я был… до…

Вероника на секунду замерла, а потом опустила голову. — Ты вел себя так же, как сейчас.

— П-правда? — Удивленно спросил я.

— Ты много улыбался, как сейчас, но так же быстро хрумился. Ты всегда говорил об играх, но тебя, похоже, не волновало, что люди могут пострадать. Ты всегда действовал ради веселья.

— Мне очень жаль… — Я опустил голову, — Я никогда не хочу причинить тебе боль.

— Ты сделаешь мне больно, когда возьмешь мою настоящую вишенку, правда? — Неуверенно спросила она.

— Я не возьму ее, если ты не хочешь, — просто ответил я.

— Ах… — Она издала какой-то звук и замолчала, словно решив не говорить.

После нескольких минут молчания я закашлялся. — Ах, ладно… Ты хочешь продолжить нашу игру?

— Я хочу… чтобы ты взял… мою вишенку… — Произнесла она, краснея.

Я моргнул. — Ты уверена, что хочешь именно этого?

— Да… папа… пожалуйста.

Я поднял ее и положил на кровать. Я осторожно задрал ее юбку, обнажив голую нижнюю половину. Ее кожа была гладкой, как нефрит, и мягкой, как бархат. Я уже был возбужден, и ее киска немного блестела, смазанная от моего языка и ее собственного возбуждения. Она раздвинула для меня ноги, и я встал между ними. Вытащив свой член из штанов, я прижал его к ней.

— Ах… ха… папа… — ахнула она. — Засунь его в меня.

Очень медленно я начал толкаться внутрь Вероники. Она была очень напряжена, и я действительно не хотел причинять ей боль, поэтому не торопился. Она крепко сжала мои руки, когда я проник в нее, головка моего члена погрузилась в ее влажную розовую щель. Она издавала милые хныкающие звуки, ее лицо сосредоточенно сморщилось, когда я толкался во внутрь.

— Ты в порядке? — Спросил я.

Она кивнула. — Я чувствую, что сейчас взорвусь. Он такой большой.

— Ах… Но это всего лишь головка. — Я не смог удержаться от смешка.

— Э-это еще не все! — Ахнула она.

— Да… ха… вы хотите, чтобы я проскользнул еще?

— А ты можешь… можешь ли ты засунуть его сразу?

— Ты уверена? — Обеспокоенно спросил я. — Это определенно будет больно.