Другие сундуки тоже не оказались пустыми. Немного серебра, куча меди, десяток эликсиров, книга навыка на одноручный меч, перчатки и пояс. Пояс был очень неплох:
Пояс временно отдали Страннику, ему на острие атаки быстрый доступ к эликсирам был больше всего необходим. До упора забили его средними эликсирами, восстанавливающими по сто единиц здоровья.
Перчатки с небольшой прибавкой к ловкости отжал Снегирь, убеждая нас, что это специальные перчатки лучника. Я себе выбрал эликсир навсегда увеличивавший силу на одну единичку. Качать ее я не собирался, а махать алебардой все же иногда приходится.
В общем, вещи не плохие, но обещанного рая земного для первопроходцев не наблюдается. Может дальше будет лучше. Если это дальше вообще будет. Из комнаты был лишь один выход, и он на половину был завален камнями.
Видимо это была лестница на второй, нынче разрушенный этаж. Он был полностью перекрыт завалами камня, оставался только один путь, по винтовой лестнице в подвал.
Глава 14
Короткий спуск по винтовой в подвал закончился арбалетным болтом во лбу. Вернее, мы спускались вслед за танком, дойдя до нижнего этажа, когда он вдруг рухнул назад сбитый с ног ударившей его в лоб стрелой. Было очень удивительно смотреть на сантиметровой толщины древко, торчащее из головы живого человека. Все-таки у игры, не смотря на всю реалистичность, кое в чем другие законы. Вместо того, чтобы моментально откинуть коньки, он хоть и получил крит, но потерял при этом не больше трети хитов, и свалился назад больше от неожиданности. Мы моментально подхватили его под подмышки и втянули наверх, под защиту уходящей наверх лестницы. Странник косил глазами на стрелу, недоверчиво ощупывая ее руками.
— Охренеть просто…
— Да уж, чего там было-то?
— Не знаю, вот стрела мне в лоб прилетела…
— Это мы прекрасно и без твоих подсказок видим, кто так тебя?
— В логах пишут скелет-арбалетчик, но я его не увидел.
— Тебе, наверное, маска извращенца помешала его рассмотреть, хотя без нее тебе бы просто черепок навылет пробило, и выходное отверстие было бы с полголовы.
— Да идите вы.
— Пошел, — согласился я, забирая из рук Резака факел и швыряя его вниз.
Тренькнуло, что-то ударило в стену, выбив сноп искр, а затем сзади раздался вопль. Возмущался Странник, которому отрикошетивший болт пробил ногу.
— Пилять, оттащите его наверх, я сейчас.
Парни поволокли внезапно охромевшего танка наверх, а я буквально на миг выглянул из-за поворота. Раздалось щелканье тетив и через место, где миг назад была моя голова, пролетела пара болтов.
— Чего-то слишком круто. Уж больно быстро и точно стреляют. И я так ничего и не увидел.
Пришлось закинуть еще один факел подальше и не успел я выглянуть из-за укрытия еще раз, как не вдалеке забухали тяжелые, быстро приближающиеся шаги.
— Полундра! Атас! Тащу паровоз!
Я несся по ступеням наверх, выкрикивая предупреждения.
Слава богам, мужики среагировали на мои вопли оперативно, и стоило мне выскочить за дверной проем, как его тут же перегородила поставленная на бок койка, а вторая, въехав в нее торцом, превратила хрупкую преграду, в труднопреодолимую баррикаду. Только перестав, подтаскивать третью кровать, которую мы с Резаком водрузили поверх второй, я глянул на того кто меня преследовал из подвала. Это оказался тот же скелет, только более рослый и широкоплечий. Видимо, человек, из которого получилось это чудо, был при жизни настоящим богатырем.
Одет он был соответственно, по крайней мере верхняя половина, видимая из-за баррикады: глухой шлем, закрывающий большую часть черепа, оставляющий открытой только гневно щелкающую зубастую пасть; кольчужная бармица, полностью закрывающая шею и рваными краями падающая на плечи; кираса из задубевшей от времени кожи, вся усыпанная металлическими клепками и нашитыми пластинами; серьезный треугольный щит и короткий меч, которым, в отличие от громоздких двуручников, было удобно размахивать в узких коридорах форта. Этим мечом он и пытался сейчас достать Странника, который буквально танцевал на границе действия этого оружия, не подставляясь под убийственные удары, но и не давая скелету переключиться на разрушение баррикады, мешающей ему добраться до наших нежных тел.
Я скастовал первый луч и приказал:
— Долли, держи кровать! Не давай ей двигаться!
Овца уперлась лбом в койку, рывком возвращая на место начавшую отползать баррикаду.
— Охренеть, — удивился Резак, — в последний раз я то же самое говорил девушке в гостинице, чтобы кровать о стену не долбилась… а ты овце то же говоришь…
— Очень смешно, — пробормотал я, запуская очередной луч, — комик доморощенный…