Мир Зимы

Они бросили. Легко… Просто выпустили из рук. Сцепившиеся между собой обломки пошли по красивой дуге, затыкая маленькую дыру пустоты. Соединённая звезда влетела в центр, закупорив водоворот, и на секунду всё застыло.

– Ложи-и-и-ись!

Раздался оглушительный взрыв. Нет, не так… Падая на дно шлюпки, Гео заметил, что резко остановившийся вихрь, стал ещё быстрее раскручиваться в обратную сторону. Ударная волна в один миг отнесла лодку далеко от центра урагана, впечатав её в борт корабля.

Всё кончилось так же резко, как началось. Рокот смерти оборвался. В мире повисла томительная, напряженная тишина. Отдышавшись, Гео поднялся в шлюпке в полный рост, покачнувшись, когда ту оттащило от борта. Он смотрел на место, где секунду назад был вихрь, и… Ничего не замечал. Мироздание залаталось мгновенно, ткань ночи разгладилась, и на небосводе всё снова тихо и мирно. Лишь треснутая звезда сверкала в отдалении несколько тусклее своих собратьев.

– И это… Всё?

Фёдор скрипуче, по-доброму рассмеялся:

– Вот чудак-человек. Ты что, ещё хочешь? И так насилу выпутались, я вам доложу.

Приподнявшийся, было, Лев с мучительным стоном упал обратно на дно шлюпки.

А когда ребята поднялись на борт, вся команда бросилась к ним с улыбками. Моряки трепали парней по волосам, пожимали руку старику Фёдору, и порывались качать смельчаков. А Гео… Так и не понял, что такого они сделали.

– Что это в итоге было? – спросит он много позже, когда они втроём будут сидеть на баке, вглядываясь в чистое, бескрайнее небо.

– Вихрь, – пожмёт плечами Фёдор, словно это само собой разумеется.

Но чуть погодя объяснит:

– Вихрь – частое здесь явление. Он получается из-за частичек пустоты. Понимаешь ли, Зима сделала небо относительно постоянным, но не учла, что здесь будем летать мы. И стоит стронуть с места что-нибудь не то, или, скажем, звезду разбить, как появляется небольшая пустота. Хотя тут всё одно раз на раз не приходится. И начинает пустота собирать вокруг себя вихри, втягивая внутрь всё, что сможет. Но стоит только заткнуть её, как всё. Вихрь тут же прекращается. Это, как бутылку пробкой закупорить.

– Подождите, так если бы мы этого не сделали… Пустота утянула бы корабль?

– Да, – поражающее спокойствие Фёдора заставит тихо сидящего Льва протяжно вздохнуть, – Обычно-то мы обходим это дело, а сегодня видишь – вляпались. Слишком близко к нам завихрение было, вот и пришлось прибегать к крайнему варианту.

– Постойте! – лишь тогда до Гео дойдёт, – То есть мы… По сути, пошли на настоящее самоубийство? Нас могло утянуть, если бы мы не успели!

– Строго говоря, мы бы всё равно все померли, если б кто-нибудь не полетел. Это знаешь как – или грудь в крестах, или голова в кустах, – как ни в чём не бывало пожмёт плечами Фёдор, – А так, пусть сумасшедший, но шанс.

– Да… Точно.

Долго ещё ребята будут дивиться самообладанию и смелости старика. Он совершенно не боялся умирать. И был готов для других сделать это в любой момент.

Но всё это будет позже. А сейчас Гео неуверенно улыбался восторженным воплям матросов, а в висках его колотилась смутная память о сердце.

Глава 6. Дыхание.

Взяла, повернулась, отдала, повернулась. Взяла, повернулась, отдала… Повернулась. И так по кругу сотни, может, тысячи раз. Мозг отключается от такой механической работы.

Инга хотела выть. Стенать, плакать, кричать, но на деле всего лишь принимала снаряды у другого такого же человека, стоящего рядом с ней, и передавала дальше.

Длинная цепочка людей грузила снежные пушечные ядра в грузовой вагон поезда. Загружали люди «поумнее». Новичкам доверяли лишь передавать.

В депо не взглянули на пол, возраст или силы. Здесь все были равны. Пришлось скидывать красивое пальто, надевать простую тёмно-синюю форму, и наравне с остальными тягать массивные снаряды. Вроде из снега, а всё равно тяжело.

К пятому забитому вагону мозг отключился. Девушка уже не чувствовала себя роботом, она стала им. Если в первые часы кто-то пытался разговаривать, и то там, то здесь по строю пробегали натужные шутки, то сейчас всё было тихо.

Мягко проливались золотые фонари. Теплый свет покрывал глазурью притоптанный снег и нечастые сугробы, окрашивая их непривычной позолотой. Только в депо Инга увидела фонари. В городе не было ни одного.

От полной атрофии мозг спасло… Дыхание. Лишь теперь, изнывая на погрузке, девушка заметила, что дышит. Из её рта вырывались клубы пара при каждом выдохе, и это… Было волшебно! Счастье видеть следы вдохов вышло непривычно гипертрофированным. Она хотела прыгать от радости. Она дышит! Дышит! Значит, ещё жива!

Постепенно внимание сосредоточилось только на дыхании. Следить за ним было забавно. Пар складывался в причудливые формы, и, пару раз сильно отвлекаясь, девушка чуть не роняла ядра на землю. Но это, наоборот, радовало. Значит, она ещё человек. Не бездушная машина. Не тень на снегу. Человек.

Инга взяла снаряд. Повернулась, отдала. Развернулась обратно. Но протянутые руки соседа были пусты. Ей пришлось долго осмыслять этот факт, чтобы не поддаться импульсу передать несуществующее ядро.