Мир Зодака. Отброс

Сейчас часть нанитов работают на регенерацию позвоночника, а часть ввела мою повреждённую руку в подобие стазиса, а чтобы не развилась гангрена, наниты самостоятельно переносят свежую кровь в пережатые участки. Но на руке я всё равно отключил нервные окончания, так как она ужасно болела из-за поступающего в конечность кислорода.

Всеми остальными повреждениями занимаются наноботы. Ими управлять я не могу, так бы я восстановил спину гораздо быстрее.

Собравшись с духом, я продолжил кидать конец ремня с магнитом, через каждые десять минут начиная злиться. Я настолько устал, что стал выдумывать альтернативный план спасения. И один такой был – дождаться, когда у меня заживут позвонки, и начать крошить камень лазами на ногах. Конечно, выгибаясь, я сильнее поврежу руку, но другого выхода не было.

– Чёрт тебя… – хотел я уже выругаться спустя очередные два часа, но ремень с лёгким усилием за что-то зацепился. – Н-неужели?

Я потянул ремень на себя, но магнитное сопротивление пропало.

Что удивительно, это было то самое место, куда Родин воткнул свой меч! Похоже, в моём нейроинтерфейсе есть какое-то подобие встроенного анализатора, что может давать мне такую информацию через сон!

Я воодушевлённо стал с новой силой кидать ремень в одно место, с каждым разом вороша щебень в стороны и углубляясь пряжкой в камни. Конец ремня стал гораздо сильнее цепляться магнитом, и в какой-то момент я почувствовал, что он полностью зацепился за что-то металлическое.

Ювелирно поддёргивая ремень, я наконец увидел вожделенный мультитул и чуть не заорал от восторга. За второй раз я полностью подтянул его к себе и прижал к груди, как самый дорогой предмет в моей жизни.

– Наконец-то… – вздохнул я и стал думать, каким образом мне начать мельчить камень. В итоге мне пришлось совместить почти все режимы, чтобы максимально аккуратно извлечь зажатую руку.

Первым делом я пару раз воспользовался отбойником, чтобы глыба развалилась на десяток фрагметров, но так, чтобы не завалила меня под собой. Поработав рукой, скинул несколько больших камней рядом и включил резак. По носу сразу же ударил едкий запах серы и во все стороны полетели ошмётки взрывающегося мелкой крошкой камня, поэтому пришлось врубить вибрационный режим резки, чтобы уменьшить стреляющие в меня осколки.

Сделав аккуратные борозды, я активировал режим монтировки с плоским концом, которая вылезла на двадцать сантиметров с другой стороны мультитула. Поддев первый кусок, я напрягся и высыпал рядом с собой сорокакилограммовый кусок с осыпающейся крошкой, чуть не придавив себе ногу. Последующие камни пошли легче, так как они были меньше.

Через десять минут, ковыряясь монтировкой-лопаткой в породе, я наконец высвободил свою многострадальческую руку и, поглаживая, прижал её к груди. Кисть практически не пострадала, если не считать кучу ссадин, а перелом, слава боженьке, оказался закрытым.

Собрав все свои пожитки обратно в рюкзак и надев его, я аккуратно перекатился вниз на твёрдую поверхность. Ноги не слушались совсем, поэтому пришлось это делать с хорошим усилием. Даже моя регенерация позвонков откатилась на ужасные пять процентов, но мне ничего не оставалось. На этой насыпи нельзя было оставаться.

Улёгшись в трёх метрах от горы в удобную каменную нишу, я открыл рюкзак, достал мультитул и стал пытаться привязывать его к руке, чтобы максимально выровнять кости. Чем ровнее я их выставлю, тем быстрее будет моя регенерация. Было бы у меня много нанитов, они бы сами своими микротелами выровняли и укрепили кости в месте перелома. Но что есть, то есть…

Промучавшись около двадцати минут, я наконец кое-как обвязал руку дождевиком и мультитулом – который играл роль шины – и принялся уплетать энергетический батончик. Это был какой-то сладкий злаковый брусок сантиметров пятнадцать в длину и три сантиметра толщиной. Весил, наверное, грамм сто пятьдесят. Его было очень тяжело жевать и он сильно прилипал к зубам. Но вроде как в нём много качественным калорий, микроэлементов и белков.

Съел я только половину. Неизвестно, сколько ещё мне придётся сидеть без еды. Поэтому завтра уменьшу дозу ещё на половину. Для восстановления и этого хватит. Хорошо, что в этой пещере было совершенно не холодно, хоть и относительно сыро. Чуть дальше слышался звук капающих капель.

Приняв максимально удобную позу, я проконтролировал процесс регенерации и, прикрыв глаза, через терминал дал команду нанитам усыпить меня и разбудить в случае любого шума. Так я и провалился в искусственное беспамятство, и на этот раз без странных сновидений…

Глава 8

– Боженька… как хорошо шевелить своими ногами… – пробормотал я, просыпаясь после двенадцати часов принудительного сна и шевеля своими восстановленными нижними конечностями.