Мир Зодака. Отброс

Я ускорил шаг, чтобы побыстрее выбраться из этого газового «мешка», анализатор продолжал показывать увеличенное количество метана и ацетилена. Но оно было не таким большим, чтобы от искры произошёл взрыв. Если бы наниты не были заняты моим восстановлением, я бы снял респиратор, чтобы экономить капсулы.

Минут через десять появилась возвышенность, а проход сузился по ширине до трёх метров. Я забрался повыше и газоанализатор перестал пиликать, тогда я опять снял респиратор и вдохнул влажный пещерный воздух.

Метров через пятьдесят проход сузился до коридора и теперь больше напоминал широкую щель, куда нас, отбросов, вечно засовывают. А ещё через двадцать метров щель разбилась на три похода вперёд. Я прислушался к ним и почувствовал лёгкое дуновение ветра из крайнего правого. Недолго думая, пошёл именно туда. Правда, метров через пятьдесят меня ждало разочарование.

– Не повезло, – с досадой прошептал я, встретив очень узкое сужение.

Протиснуться я туда не мог. И судя по длине этого сужения, работать мультитулом здесь будет бесполезно – просто вхолостую истрачу его батарею, которую не зарядить поясом. Вздохнув, я развернулся и поплёлся назад.

На перекрёсте мне пришлось даже облизать палец, чтобы понять, куда уходит лёгкий сквозняк. Следующий перспективный проход обнаружился чётко по центру, по отношению к тому, откуда я ранее пришёл. И он оказался более удачный. Трещина хоть и сузилась, но превратилась в пещерный лаз, в котором я, хоть и на четвереньках, но продолжал двигаться куда-то вверх.

Впереди встречались расширения и такие сужения, в которые страшно было пролазить, изображая из себя червяка. И отдыхать приходилось с увеличенным временем, так как передвигался я с помощью одной руки, что было крайне неудобно. По этому лазу я пробирался практически два часа, пока не высунулся головой в типичный коридор зелоидов.

Одновременно было и радостно, и боязно. Радостно от того, что у меня появился шанс наткнуться на людей, а боязно от того, что я не знал, как бороться с нападающими «ловушками». И кто только их так назвал? Не ловушки, а какие-то боевые организмы-боты!

Я залез обратно и прополз назад метров на десять, в удобную нишу. Чтобы идти дальше по опасным коридорам, мне как минимум нужно полностью восстановиться.

Устроившись поудобнее, я съел четверть батончика и выпил половину фляги воды. Опять настроив нанитов на звук, дал команду на сон. Во сне процесс восстановления увеличивается процентов на десять. Пренебрегать таким было нельзя.

* * *

– Великий генерал, пошли мне удачу… – пробормотал я, вылезая из лаза окончательно восстановившимся.

Прошло ещё шестнадцать часов, я доел остатки батончика и, набравшись смелости, решил продолжить путь. Мои наниты параллельно с лечением разобрали оставшихся наноботов, и теперь у меня их триста пятьдесят миллионов. Полностью рассредоточив эту металлическую армию по телу, я неплохо укрепил кожу и кости.

Для полной боевой готовности не хватало анализатора, который создался на тридцать процентов. Можно было вкинуть все ресурсы нанитов в этот процесс и создать его за сутки, но я не мог больше сидеть. Морально тяжело осознавать, что тебя могут и не найти, поэтому сейчас мне вообще не до анализатора.

– Не может быть! – воскликнул я, так как не успел пройти и пяти шагов, как из-за поворота послышался стрёкот той самой многоножки.

Всего мгновение, и она показалась в пятнадцати метрах от меня. Я ломанулся было опять в проём, но вовремя остановился. Если она взорвётся там, то меня просто завалит насмерть. Достав из-за пояса мультитул, я повернулся лицом к приближающейся многоножке и активировал резак.

«Нечего их бояться! Взрослые их уничтожают, и я смогу, с нанитами!» – воодушевлённо подумал я, когда эта сволочь оказалась уже в пяти метрах, издавая «предвзрывной» писк.

Наниты стимулировали повышенное выделение адреналина, а для меня время замедлилось. Слегка пригнувшись, я заскользил подошвами по металлическому полу и, сделав два шага, прыгнул навстречу этой твари.

Пролетая над многоножкой, я точным ударом полоснул ей по «черепу и, углубляя рез, ополовинил её вдоль туловища. Сделав кувырок позади неё, я вскочил на ноги и обернулся. Звук от сколопендры пропал, так как половина её черепа упала на пол вместе с частью туловища. Она на пару секунд замерла, а её свечение резко стало угасать. Затем основная часть её тела медленно скрутилась кольцами и полностью затихла.

Наниты сразу же стабилизировали вещества в крови, и я с ясной головой направился к ней. Аккуратно ботинком потыкал в бок сколопендры, но никакой реакции не последовало.

– Не так сложно, как оказалось… – пробормотал я и, сев на корточки, начал её рассматривать.

На земную многоножку она, конечно, походила, но отдалённо. Эта штука была метр длиной, а приплюснутое сегментное туловище имело ширину сантиметров в пятнадцать. Ровно четырнадцать острых конечностей с большой палец толщиной у основания, и имели четыре сустава. Усов не было, как и рта. Зато имелось подобие глаз в количестве четырёх штук с каждой стороны головы.