Мирабо: Несвершившаяся судьба

Оноре Габриэль делил трапезу с комендантом и настолько его очаровал, что получил некоторые послабления: ему позволяли ежедневно спускаться в Понтарлье, и вскоре он стал снимать там комнату на постоялом дворе — сюда он часто отправлялся обедать. В принципе, он должен был возвращаться на ночь в форт, но очень скоро добился от господина де Сен-Мори отпуска в несколько дней. Впоследствии он даже неоднократно ездил в Швейцарию и посещал местное общество, словно был обыкновенным путешественником. Кроме того, в его распоряжении было столько книг, сколько он пожелает, — сам Друг людей согласился ему их присылать. Таким образом, Мирабо завершил «Опыт о деспотизме», над которым трудился еще с Маноска, и начал исследование о соляных копях Франш-Конте. Литература, включая эпистолярный жанр, заполняла почти всё его время. Бальи принял его письма холодно; последнее обращение к Эмили, которой он предложил бежать с ним за границу, встретило «ледяной отказ», наконец, прошения о помиловании, адресованные Мальзербу, бывшему тогда министром королевского дома, остались без ответа.

Попытки улучшить быт натыкались на финансовые затруднения. Мирабо получал от отца пенсию, высчитываемую из его доходов — по недееспособности; она составляла 1200 ливров в год, что загоняло его фантазии в узкие рамки. Чтобы исправить положение, оставались чрезвычайные способы; в них недостатка не было.

Охота и кое-какие светские развлечения дополняли собой не отличающиеся разнообразием занятия узника. Маленькое общество Понтарлье с любопытством встретило необычного приезжего. Его нашли увальнем, уродом, заурядным человеком «мужицкого вида», но вскоре его красноречие и оригинальность ума всех обаяли; без него не обходился ни один праздник, он танцевал, пил, шептал женщинам на ушко галантный вздор, вдохновляясь перевозбужденной чувственностью.

Он уже закрутил роман с юной Жаннетон Мишо, сестрой королевского прокурора из Понтарлье — милое приключение, но ничем не отличающееся от других.

Господин де Сен-Мори стал невольным посредником в безумной страсти: во время банкета в честь коронации Людовика XVI, 11 июня 1775 года, он усадил Мирабо рядом с женой первого председателя маркиза де Монье.

II

Де Монье обладал теми же странностями, что и Друг людей, но был лишен его ума; его разборки с наследниками, длящиеся годами, — пища для пересудов во Франш-Конте. От первого брака у маркиза осталась дочь. В девятнадцать лет она влюбилась в мушкетера Ле Бёф де Вальдаона. Поскольку отец противился браку, мадемуазель де Монье имела смелость принять воздыхателя в своей постели, которая стояла рядом с кроватью ее матери. Отец прибежал на шум, захватил штаны любовника и отнес в канцелярию суда. Он тут же подал жалобу о похищении и соблазнении. Мадемуазель де Монье заперли в монастырь до достижения ею двадцати лет, после чего она, против воли овдовевшего отца, вышла замуж за господина де Вальдаона. Такая верность, приобретшая законные формы, изменила общественное мнение; господин де Монье прослыл в округе тираном и деспотом.

Он попытался обратиться к религии, чтобы развеять в ней свою досаду, но средство оказалось слабым. Тогда, чтобы оставить дочь без наследства, он решил породить другого наследника и стал искать себе новую жену. Первый председатель счетной палаты Доля, владелец нескольких замков и поместий маркиз де Монье был бы великолепной партией для любой женщины, если бы ему не перевалило за шестьдесят.

Он сделал ставку на тщеславие одного из коллег, председателя счетной палаты Дижона Ришара де Рюффе. Это был образованный человек и покровитель искусств, но не собственных родных. Он общался с Вольтером, однако лишился уважения патриарха после того, как заснул в Ферне во время первого чтения одной из трагедий. Из литературного снобизма он захотел выдать в 1768 году свою младшую дочь Софи, которой тогда было пятнадцать лет, за овдовевшего Бюффона; мудрый ученый отказался от столь неравного брака. Мадемуазель де Рюффе пришлось поплатиться за его здравомыслие: взамен Бюффона отец свел ее с маркизом де Монье.

«Я и не знал, что господин де Монье — жених в самом соку», — иронично написал Вольтер Рюффе.

Свадьбу отпраздновали в замке Труан 1 июля 1771 года. Несколько дней спустя канцлер де Мопу распустил счетную палату Доля, господин де Монье был отправлен в вынужденную отставку и отныне жил то в особняке в Понтарлье, то в замке, располагавшемся в окрестностях этого города; его молоденькая жена влачила рядом с мужем печальное существование.

Софи де Монье не отличалась красотой: это была высокая крепкая девушка, довольно неловкая, с натянутыми манерами. Черты ее лица были крупными до вульгарности: круглые щеки, вздернутый нос, невыразительные глаза, часто окруженные красной каемкой конъюнктивита, бородавка на левом веке, толстые губы, выступающие над чересчур маленьким подбородком. Только большой гладкий лоб, обрамленный непокорными черными волосами, густыми и ломкими, придавал незаурядность этому лицу. Но у Софи были великолепный цвет кожи, чудесно вылепленные руки и божественная грудь.