Миракулум 1 (СИ)

  Едва я успела доесть свою похлебку в положенный перерыв, как прямо от стола меня вывел сын самого коменданта, с приказом немедленно явиться к последнему, отложив все дела, какие бы важные они ни были. Я была удивлена. Комендант в какое-то время частенько вызывал меня на приватную службу, когда он один на один со мной диктовал мне письма, а я, вмиг переводя их на язык древних, писала особо секретные послания советникам или даже самому королю. Кто знает, может, и сейчас был такой случай? Но все прошлые вызовы до единого случались в темное время, он сам приходил после отбоя, глубоко ночью, пока все спали, и поднимал меня ото сна. Даже раза три поил горьким, но бодрящим напитком, чтобы я быстро проснулась и мой разум поспевал за торопливой диктовкой. И гонец с особым письмом отправлялся из замка тут же, ночью, - так было меньше всего свидетелей тому, что я какое-то время провожу у коменданта в покоях, а некие люди-инкогнито, не записанные в прибытии и отбытии, приезжают и уезжают с донесениями под покровом темноты.

  Комендант Неука, его звали Ут-Фубер, взял с меня слово, что ни одна живая душа не узнает о содержании писем, и я дала его. Он доверял мне. И я даже не знала, какому источнику приписать это ни на чем не основанное доверие. Я не собиралась его предавать, разглашать тайну, доносить кому бы то ни было, но все же меня удивлял сам факт того, что коменданту достаточно было слова молодого ратника, женщины к тому же, которая служит под его началом совсем немного и... доверие еще нужно заслуживать!

  Теперь же Ут-Фубер потребовал меня к себе довольно официально - прислал сына, среди бела дня. Неужели стряслось нечто из ряда вон выходящее, что потребовалась такая в писце необходимость?

  Сын вместе со мной за дубовые двери не пошел, только подтолкнул, и скрылся. Прежде чем войти, я заколебалась даже постучать, потому что услышала приглушенные голоса, и мне не хотелось побеспокоить собеседников в разгаре их дискуссии. Я выждала миг, когда возникла легкая передышка и дала о себе знать. Дверь приоткрыл командир ратников, один из тех, кого сегодня я вносила в списки прибывших, едва открылись ворота.

  - Входи, да поживей! - комендант увидел меня со своего места за столом и нетерпеливо махнул рукой.

  Ут-Фубер выглядел взволнованным и очень болезненным. Больше месяца назад он повредил колено, упав с лошади, и рана была плоха. Лекарь приложил немало усилий, чтобы поправить сустав, но какая-то дрянь, попавшая в рану, не давала ей затянуться, гноила плоть и причиняла сильные боли. Соммнианс рассказывал мне об этом, и за каким-то новым лекарством он и отправился в город.

  Комендант не скрывал того, что серьезно ранен, и потому сейчас за столом он сидел обутый в один сапог, а до половины голени из-под обрезанной штанины выглядывала свежая перевязка. Лекарь не медлил с оказанием помощи, не смотря ни на какую усталость. Моментального облегчения комендант не испытал, и эта болезненность проступала в чертах еле сдерживаемой терпимостью к боли. И на все это накладывалось волнение, связанное с чем-то мне неизвестным.

  Ратник закрыл дверь, а Ут-Фубер, подозвав меня поближе, быстро проговорил:

  - Карты земель, все, что есть. Немедленно поднять из архиума и принести сюда. Мой помощник пока заменит тебя в общей зале.

  - Слушаюсь.

  В слепой баше хранилось многое. Я, как писец, носила один из ключей, отпирающих комнату для хранения важных бумаг, среди которых в двух круглых кожаных футлярах, как особо ценные, содержались и Карты Земель.

  Почти каждый участок всего огромного королевства, от Побережья до далеких границ в глубине материка, имел свою подробную карту местности, с указанием не только городов, рек, мостов, трактов, или замков крупной и мелкой знати, но и всякого строения, лесничих необъезженных тропок, ручейков и прочего. Указывались порой даже такие детали, как наличие в том или ином крае большого количества диких животных, опасности камнепада или болотистой почвы. Кто взял на себя труд составить их в течение прошлых лет, я не знала. Но человек, или люди, собравшие отовсюду подробные карты и отрисовавшие по ним цельные и столь же подробные объединенные карты, заслуживали королевских почестей.

  Вернувшись с ними, я обнаружила, что в покоях коменданта появился еще и наш оружейник Аверс, который молча ждал начала разговора. Положив футляры на стол, чуть поклонившись в знак уважения и в знак выполненного задания, я уже было шагнула к двери, как комендант попросил ее закрыть с этой стороны и остаться. Я удивилась еще больше, и невольно обменялась с оружейником взглядом, в котором и у него и у меня читался лишь вопрос: зачем мы здесь?

  Комендант вынул и перебрал карты, расстелив нужных два листа и прижав уголки ближайшими предметами.