Миракулум 2 (СИ)

- Езжай своей дорогой, девка ряженая. Или я не знаю, что так теперь пробираются в казармы к ратникам наглые шлюхи... Вино и постоялые дворы! - Гневно выкрикнул возничий. - Разврат и пляски! Прочь от моей повозки!

Я растерянно остановилась.

- Нашла, у кого спрашивать! - Совсем рядом раздался смех и перед лошадью появился молодой человек. По виду, мастеровой какого-то из городских промыслов. - Это же слуга нашего наставника из храма, и он вез в своих бочках масло!

- Тогда, может, ты скажешь - где лучше кормят и не так дорого берут за постой?

- Нездешняя? С того Берега?

- А тебе какое дело?

- Да интересно просто, не всякий раз на улицах перед своей лавкой можно такую всадницу увидеть.

- Ну, смотри, мне не жалко. Про постоялый двор скажешь?

- Скажу... он у нас на весь город славится...

На весь город "славилась" вывеска "Пролитый чан", неприметно висевшая среди прочих закопченных дощечек, повествующих, что это улица не весть какая богатая, да и не весть какая чистая. Молодой человек как-то неясно обмолвился об этом, но отчетливо дал понять, что тут селятся люди, которые по тем или иным причинам не хотят быть приметными, а я так и бросалась в глаза своим неподобающе мужским нарядом.

Хозяин, открывший на стук, едва ощупав мой вид одним взглядом, мотнул головой, чтобы зашла.

- Комната что ли нужна?

- Нужна. - Отказавшись от приглашения, я в свою очередь посмотрела по сторонам. - И мне один юноша сказал, что я могу ее здесь найти.

- Так чего стоишь, - заходи. Коня оставь, я сейчас пасынка позову, - заберет на задний двор.

- Коня я сама отведу. Скажи, куда.

- Ладно, - хмыкнул хозяин и сошел с порога, - учти, что за содержание двоих я вдвое больше беру, не важно, - за человека или животное. У меня комната одна, и на твое счастье пока нет постояльцев.

Проведя нас двоих через узкие ворота за дом, он первым зашел в конюшню. Всего пара стойл, клоки сена и старая попона на полудвери.

- Овса я найду. Деньги вперед. И можешь не беспокоиться, что хоть один из стражников постучится за тобой в "Пролитый чан"! Тебе сказали, что я беру серебром?

- Не слишком ли дорого за такую хибару?

- В самый раз. Я не силой охраняю, а сведением, чуть, что в городе случается, так я первый знаю...

- Мне охрана не нужна.

- Ну и дура. Если ты стражников не боишься, потому что не преступница, так побойся грабителей. А мальчик молодец, сразу просекает, кого можно сюда зазывать, а кого нет...

- За кого же вы меня принимаете?

- А этого мне знать не нужно. Лошадь можешь оставить здесь, а комната почти тут же.

Комнатой оказалась маленькая каморка с одним окошком, кроватью и стулом. Столом служил подоконник для широты обитый еще и досками. Стены были сначала беленые, а потом и крашеные. К счастью, все было чисто и не пахло ни одной залежалой вещью. Насекомых не было. Я, колебавшаяся было, оставаться здесь или нет, решила не поворачивать назад так быстро.

- Сколько ты хочешь?

- Три серебра за неделю простоя.

- А если я меньше пробуду?

- Деньги вперед, но если меньше, - то я верну разницу.

- А еда?

- Еда отменная. Все с моего стола. Располагайся.

Дом "Пролитого чана" имел свой парадный вход и черный, как раз с черного и пришлось заходить, минуя конюшню и поленницу. Мальчик в мятой одежде прошел мимо, но я его остановила, сказав, что Варта распрягу сама, а он пусть лучше принесет еды.

Посвятив день тому, чтобы хоть как-то обосноваться здесь, сменить пыльную одежду на чистую, помыться, поесть по-человечески без качки и соли, вечер у меня ушел на то, чтобы разговорить хозяина. Мужчина не хотел разговаривать, он был занят бумажкой с цифрами и курительной трубкой, и ничего дельного о Береге сказать не мог.

- Цатты теперь везде, теперь они наши господа... Куда ни плюнь, - цатты. Патруль, - они, торговцы, - они, коменданты и главы городов, - они. Наших ратников нет ни одного, они не позволяют носить никакого оружия нашим людям. Если кого поймают с этим, - в тюрьму.

- А если тебя изловили с оружием, - я подумала о себе и о своих кинжалах, - как доказать, что ты цатт, а не местный житель?

- А ты цатт? - Щурясь спросил тот. - Если ты с того Берега, то должна иметь разрешение. Но ты ведь баба. Не носи оружия, и все будет не так плохо.

Глава четвертая

С наступлением ночи, город окутался едва заметным шорохом всех тех, кто только делал вид, что почивают в своих кроватях и не замышляют ничего, - ни разбойного умысла, ни повстанческого заговора.