Мираж

— Спустись на дорогу, Дик, — усмехнулся Чип. — Иначе вдвоем будем искать истину в кювете.

Показались многоэтажные дома, множество пешеходов.

— Москва, — сказал Дик и сбавил скорость. Чуть-чуть.

Вирджил смотрел. Вот она, думал он, страна, которую он практически не знал и с которой косвенно, а порой и непосредственно были связаны все его существование, вся его работа и жизнь. Теперь уже совсем одинокого человека, подумал он, без Джудит. Без этого взбалмошного, вечно искавшего какую-то свою правду, спорившего с ним и все же самого дорогого и любимого человечка…

От услуг посольства он отказался, остановившись в гостинице. Чип вовсе не нуждался в чьих-то советах. Как, собственно, и в контроле за его действиями. Он не хотел сразу же попадать «под колпак» местной резидентуры и ее добровольных или специально приставленных «гидов». Ему нужны были полная свобода и простор.

Никакого неудобства не испытывал он и перед старым приятелем, который старательно пытался затащить его к себе на квартиру. Бог его знает, насколько Маккормик известен русской контрразведке. Что касается Чипа, он лично не хотел здесь «светиться». Особенно если учесть, что под занавес своего пребывания в Москве ему надлежало выполнить ряд поручений Оперативного управления. Ни к чему было Дику знать о деталях давно готовившейся поездки.

Он вовсе не кривил душой перед Маккормиком, когда говорил о главной цели приезда. Как напутствовал его Уик, надо было снаружи посмотреть, каков старт у «Истины», что нужно подправить. Чарльз был крайне заинтересован в том, чтобы выяснить, насколько плотно или, скорее, почему так вовсе не плотно задействованы на проект УМС возможности всех американских ведомств, собранных под «крышами» посольства, представительств, банков и фирм, корреспондентских и прочих бюро. Как постоянно повторял Уик, нужно мыслить широко. На одних и тех же тезисах далеко не уедешь, сколько ни перелицовывай их. Нужны новые инъекции идей, замыслов, соображений. Как и в любом бизнесе, впрочем.

Заочно Чипу состав его будущих собеседников был, пожалуй, известен. Еще в штаб-квартире он пролистал немало досье, встречая иногда с удовлетворением знакомые лица. На них-то, собственно, он и рассчитывал. Особенно, впрочем, на журналистов. Уже сам статус делал их самыми осведомленными источниками и позволял без особых трудностей участвовать в акциях, вовсе не журналистских. Поди докажи, что они интересуются тем или иным не для профессиональных, корреспондентских нужд! К тому же у этих парней, наверное, весьма солидные и компетентные источники информации. Решив на первый случай ограничиться ими, Вирджил после легкого ленча и душа взялся за телефон. О его приезде, оказывается, уже знали.

— Нам сообщили о вас коллеги из Ай-эй-кей, — ответили ему в конторе Эй-ай-си.

— Конкурирующая «фирма» оказалась более осведомленной?

— Редкий и прискорбный случай, мистер Чип. Оставьте ваш телефон. Я передам его Лиз, как только она появится.

Чип подошел к окну и застыл от неожиданности и изумления: перед ним, буквально в двух шагах, раскинулась щемящая душу красота. Лучи полуденного солнца заливали купола собора, отчего он переливался золотом: и мшистая старина Блаженного, и темно-красный кирпич древних стен, в рубиновые звезды на башнях, и серая брусчатка в еще поблескивающих лужицах, и красный флаг — все казалось Чипу чем-то нереальным.

Сквозь ворота башни на довольно приличной скорости прошел черный лимузин.

«Надо же, совсем рядом», — подумал Чип. Но тут раздался звонок.

— Вирджил? Неужели? Какими судьбами? Это Лиз Уолкотт. Ха! Ты в каком номере? Я сейчас буду!

Она ворвалась, словно вихрь. Кинулась ему на шею.

— В свои тридцать ты вполне энергична, — пошутил Чип, слегка отстраняя ее.

Уолкотт закатила глаза и захлопала ресницами. Растерянная, застенчивая девушка.

Чип обнял ее за талию и, слегка толкнув, усадил ее в кресло. Лиз закинула ногу за ногу и стала раскачивать небрежно почищенной туфлей-лодочкой.

«Действительно не меняется, — подумал Чип. — Модна, эффектна, но неряшлива, как и в Нью-Йорке».

Короткая стрижка, чуть припухшие веки, нос картошкой плюс обезоруживающая улыбка, пропорциональные формы и неплохие актерские данные — все это делало Лиз «своим парнем». С ней всегда было просто. Даже тогда, в первый раз, когда перед ее поездкой в СССР по долгу службы Чип обучал журналистку азам разведывательной работы.

Знала ли она, что это он, Вирджил, сначала не советовал посылать ее в Москву: как журналист легковесна, на серьезный анализ не способна. Своим назначением сюда Уолкотт была обязана лишь сносному знанию русского языка да, пожалуй, заступничеству вице-президента Эй-ай-си Боба Кюстина, на чье особое покровительство Лиз намекали многие. По крайней мере, после встречи шефа с Кюстином тот пробурчал Чипу: «Пусть оформляют…»

А вскоре ему сообщили, что Лиз делает неплохую карьеру в Москве, заменив Джима Нимауэра. Как узнал позднее Чип, Джим ради нее бросил жену и детей. А кончилось тем, что с расстроенным здоровьем и растрепанными нервами Джим возвратился в Штаты, где был уволен из Эй-ай-си.