Мираж

Не дожидаясь ответа, Инмэн встал с кресла, подошел ко встроенному в стенку холодильнику и достал из него две банки «фанты». Поставив себе на журнальный столик, он оторвал у банок жестяные язычки, из каждой налил в отдельный стакан. Взял один и вернулся в кресло за рабочим столом.

— Отвратительный напиток, я понимаю вас. Но это привычка. Интересно, какие чувства испытывал дегустатор этого желтого суррогата? А что он за это получил?.. Ни славы, ни известности. Вот полковник Джонсон…

— Из военной разведки? — продемонстрировал свою осведомленность Хьюджел. — Я его знаю.

Инмэн пожал плечами:

— Вряд ли. Роберт Джонсон из города Сейлем двадцать шестого сентября двадцатого года на глазах у изумленной публики попробовал помидор. В то время томат, что интересно, именовался «иерусалимским яблоком», «яблоком любви» и считался ядовитым. Многие из двух тысяч собравшихся горожан отговаривали Джонсона от «необдуманного шага». Он умрет либо от воспаления мозга, либо от рака, рассказывал толпе врач Джонсона. Естествоиспытатель долго объяснял пользу помидора, потом съел один, другой… Все ждали, но он не умер. Оркестр пожарных грянул марш. Мы с вами любим помидоры и чтим Роберта Джонсона. Полковника. Только не из военной разведки, господин Хьюджел. Ни один человек в конкурирующей с нами организации не способен на подвиг. Впрочем, если все же ваш полковник Джонсон сумеет его совершить, вы тут же должны объявить его искателем дешевой популярности у нашего вашингтонского начальства. Мы делаем одно дело, но мы должны делать его лучше. И простите меня за лекцию о радиовещании. При следующей встрече мы проанализируем разведывательные аспекты существования РСЕ-РС…

Хьюджел, с интересом наблюдавший за пузырьками газа, выходившего на поверхность налитого в стакан «суррогата», воспользовался предоставившейся ему возможностью и открыл принесенную им папку:

— Кстати, о деле, по которому я вас побеспокоил. Московская резидентура предлагает произвести небольшой взрыв на нашей мюнхенской радиостанции в день открытия партийного съезда русских. Схема в двух словах такова. Взрыв. Естественно, Москва — организатор, ведь это они нас все время обвиняют во лжи и дезинформации. Плюс к этому Белый дом и государственный секретарь получают колоду козырных карт и разыгрывают вариант с «международным терроризмом». В СМР разделяют эту идею. Просят, чтобы в зоне взрыва оказалась телефонная станция, им, мол, позарез нужна новая, а конгресс не дает ассигнований. Потом «медные каски»…

Вопреки ожиданиям Хьюджела адмирал ответил мгновенно:

— Это класс. Идея великолепная. Жаль только, мы ее не вытянем. Взрыв — это просто. Но вот потом привязать к «мюнхенскому варианту» Москву… Сомневаюсь. Цепочка чересчур длинная, а звенья нужно подбирать прочные и очень быстро.

Теперь Инмэн говорил отрывистыми фразами, внимательно следя за реакцией собеседника.

— Но мы уже прикинули, и вроде всё… — теребя телеграмму, начал Хьюджел.

— Ну, если вы считаете, что все выстраивается, — не дал ему договорить адмирал, — тогда порядок. Пусть это будет ваш дебют в Управлении тайных операций. Идея и вправду ничего. Я не возражаю. Официальную санкцию получите у Кейси завтра — сегодня он уехал играть в гольф и больше на службу не вернется. Кстати, как вы решили назвать операцию?

— «Квадро», — выдавил опешивший Хьюджел.

— Ну да, «Моно» и «Стерео» — мелковато, — согласился адмирал. — Что ж, это будет ваш первый большой успех. Уверен, что не последний. Хотя я бы назвал «Проект Хьюджела». Как?.. Нет, не настаиваю.

Хьюджел резко встал и взял со стола папку с телеграммой, чуть не опрокинул при этом стакан с «фантой». Он понял, что проиграл, и единственный путь к отступлению вел к выходу из кабинета.

— Спасибо, господин Инмэн. Беседа была очень интересной, извините, что отнял у вас столько времени.

— Это я, по-моему, заговорил вас, — повел губами вправо адмирал. — Всегда рад вас видеть.

После ухода Хьюджела Инмэн, специально морочивший собеседнику голову пустяками, понял, что «страховой полис» он заполнял не напрасно.

«Жаль, он не выпил «фанты», — с огорчением вспомнил хозяин кабинета. — После этого он чувствовал бы себя еще хуже».

ВИРДЖИЛ проснулся ровно в половине седьмого. Поскольку он заснул, так и не расставшись ни с одной частью своего туалета, то он быстро вскочил с диванчика и пошел в гостиную. Пит Уэбб спал в кресле, положив ноги в туфлях в тарелку с миндальными орехами.

Чип не стал будить приятеля. Сняв пиджак, он пошел в ванную комнату. Вытащив из пластмассового стаканчика зубную щетку с красной ручкой, выдавил пасту и долго чистил зубы в тщетной надежде избавиться от тошнотворного привкуса после вчерашнего застолья. Прополоскав рот, Вирджил рискнул поглядеть на себя в зеркало.

«Вполне ничего, — решил он, увидев небольшие мешки под глазами и легкую щетину в тех местах, где ее полагается сбривать. — Один коктейль на дорогу и — вперед».