Мираж

— Нет, просто у лошади обнаружилось какое-то воспаление. Пришлось снять ее с забега. Мне сообщили об этом по мобильному телефону.

В следующее мгновение Малик появился у бассейна.

— Кто это, сестренка? Это ты?!

Малик бросился к Али и ударил его кулаком в челюсть.

— Как ты посмел войти в мой дом? Вон отсюда!

Все произошло очень быстро. Али пошатнулся от удара, но быстро оправился и, рыча, как зверь, бросился на Малика, как набрасывался когда-то на Амиру. Малик не смог одной рукой отразить нападение и оказался на спине. Руки Али сомкнулись на его горле.

Дженна не потеряла способности соображать. Конечно, можно закричать, позвать на помощь. Через секунду сюда сбегутся люди — Фарид, Джабр, телохранители. Но тогда все раскроется: Александрия, больница в аль-Ремале, издевательские ухмылки Али. Все это остановило Дженну даже сейчас, когда Али угрожал ее жизни.

Она не стала кричать. Бросившись в дом, она метнулась к шахматному столику, извлекла из ящика револьвер, сняла его с предохранителя, вернулась к бассейну, прицелилась мужу в спину и трижды нажала на спуск.

Началась полнейшая неразбериха: револьвер почему-то оказался в руке Малика, вокруг толпились люди — Фарид, телохранители, повара, двое незнакомцев из охраны Али, сами бросившие на землю свои пистолеты. Лайла тоже оказалась здесь.

— Он пытался убить меня, и мне пришлось стрелять, — говорил Малик громким хриплым голосом.

Пока они звонили в полицию, а другие безуспешно пытались делать Али искусственное дыхание и массаж сердца, Малик отвел Дженну в сторону.

— Я все возьму на себя, ты поняла? Нет, не говори ни слова. Ты же помнишь, что я поклялся защищать тех, кого люблю? Пока я могу сделать это только для тебя. С остальными меня постигла неудача. Предоставь мне такую возможность.

Дженна была не в состоянии отвечать: она совершенно оцепенела. В ее голове вертелись два вопроса. Что будет после этого с Лайлой? И что она скажет Кариму?

Возмездие

Арест. Обвинение. Сенсация. Поначалу все складывалось очень плохо для Малика. Просьба об освобождении под залог была отклонена на том основании, что обвиняемый, пользуясь своим богатством, может без труда покинуть страну. Общественное мнение изо всех сил нагнетало и без того мрачную атмосферу. В средствах массовой информации вовсю трубили о подозрительных эпизодах из прошлого Малика Бадира. Вспомнили все: обвинение в шпионаже и судьбу истинной матери Лайлы; обсуждались даже обстоятельства гибели Женевьевы. Каждая публикация сопровождалась намеками на огромное богатство обвиняемого. Читателям, слушателям и зрителям внушалась мысль, что перед судом предстал человек, возомнивший себя превыше закона. Преднамеренная утечка информации из ведомства окружного прокурора, который готовился к переизбранию, подлила масла в огонь.

В противоположность Малику Али представал перед людьми, как национальный герой аль-Ремаля и друг Америки, принц королевской крови с прогрессивными взглядами, который, останься он жив, мог бы в один прекрасный день стать королем. На всех фотографиях Малик выглядел едва ли не уродом, в то время как Али смотрелся красавцем, как правило, одетым в военную форму. На экранах телевизоров то и дело мелькало интервью, взятое у безутешных вдовы и детей.

История исчезновения и мнимой смерти Амиры тоже трактовалось журналистами с явной симпатией к Али: еще бы, пережить такую трагедию за свою и без того короткую жизнь. То, что принцесса-беглянка оказалась сестрой убийцы, толковали как следствие обычных для Востока интриг в высшем обществе.

Защита Малика строилась довольно прямолинейно. Неожиданно вернувшись домой, он обнаружил там своего старого соперника в делах — принца Али аль-Рашада. Между хозяином и незваным гостем произошла словесная перепалка, затем Али напал на Малика и принялся его душить. Малик сумел оттолкнуть соперника и освободиться, после чего отбежал на несколько шагов от противника. Али в это время пытался подняться с колен. Малик истолковал его движение как попытку достать оружие и, схватив револьвер, трижды выстрелил в аль-Рашада.

Малик мог достаточно аргументированно подтвердить свои показания. Во-первых, неоспоримым фактом было присутствие в доме Бадира Али аль-Рашада, которого, очевидно, никто не приглашал. Во-вторых, имелось заключение судебно-медицинского эксперта о том, что Малика действительно пытались задушить. С другой стороны, у Али не было найдено никакого оружия. Еще более противоречивым был тот проклятый факт, что три пули в спине у жертвы отнюдь не свидетельствуют о самозащите, даже если учесть, что стрелял человек, лишенный одной руки.

Окружной прокурор в телевизионном интервью великодушно заявил, что не будет настаивать на обвинении в убийстве первой степени, но лишь на убийстве второй степени.

Вынести решение по такому делу было вправе только Большое жюри — суд присяжных.