Мираж

   — И он намекает на что-то, подлый, — продолжала возмущаться Марыся, когда появился Дымников. — О! Лео! Ты сам пришёл? Милый, я бы прислала автомобиль. Ты встретил сейчас человека? Это тот самый конкурент. Я уже купила зерно. Оно на пристани. Зафрахтован пароход, а он требует уступить ему половину и говорит, что в этой операции заинтересованы влиятельные лица. Это он пугает? И мне попросить своих ребят? Они как раз сейчас приедут за хлебом. Пойдём ко мне и будем пить чай с пирожными.

Она знала, что надо бежать. Леонтий должен срочно получить справку о контузии на фронте и соответствующий пропуск на первоочередную эвакуацию. Марыся договорилась, что пароход «Марианна» прибудет в Севастополь в конце месяца. Возьмёт их до Бухареста, заодно — хлеб до Марселя. Можно взять и пассажиров на борт. Обсуждали, как быть, если начнётся паника, подобная новороссийской.

28 октября в последний раз Кутепов собрал свой штаб в белом доме на Воронцовской улице Мелитополя. Совещание было кратким и неприятным...

   — Противник вчера и позавчера форсировал Днепр во многих пунктах, — сказал генерал. — Сегодня он начал наступление по всему фронту. Главнокомандующий приказал нашей 1-й армии отбить наступление врага. Сейчас с подходом 1-й Конной армии у противника трёхкратное превосходство в силах, что для обороны вполне нормально. Штаб переходит в вагоны и передвигается на станцию Рыкове — это примерно середина линии обороны. 1-я Конная армия прошедшей ночью форсировала Днепр и находится на Каховском плацдарме. По-видимому, сегодня она начнёт наступление к перешейку, и командиру 2-го корпуса генералу Витковскому приказываю держать оборону. Это самый важный и опасный участок. Выход Будённого к Перекопу означал бы, что наша армия отрезана от Крыма.

Ещё штаб не переселился в поезд, и солдаты ещё перевозили шкафы и ящики с документами, как Кривский прорвался к Кутепову.

Извините, господин поручик, у меня нет времени: я работаю над приказом, — попытался избавиться от него генерал.

   — Ваше превосходительство, я как раз по этому вопросу. Вы, наверное, уже сами пришли к этому выводу, но я хочу всё же вам сказать. 1-я Конная пытается отрезать нас от перешейка, но ведь и мы можем отрезать её от Каховки, ударить во фланг, прижать к Сивашу и разгромить.

   — Я вас понял, но вы — разведчик. Вы знаете, что такое 1-я Конная армия? Это четыре полные кавалерийские дивизии и ещё отдельная кавалерийская бригада. Не говорю о сотнях пулемётных тачанок и артиллерийских орудиях. Вас учили в Академии генштаба законам наступления? Или вас учили авантюрам? Есть у вас новые разведданные? Нет? Вот и добывайте. Погода не для авиации — ведите разведку другими способами.

Для Кутепова это была очередная выходка бонапартика. Война — не передвижение фигурок с целью провести хитрую комбинацию, а забота о своём войске и умение вести его в бой для уничтожения противника. Учитывая приказ Главнокомандующего, он должен защищать от красных подходы к перешейку, но важнейшая задача — сохранить войска, увести их в Крым не разгромленными, а способными обороняться.

После Кривского пришёл за распоряжениями начальник конвоя Белевич, которому генерал приказал погрузить весь конвой в поезд — и в Крым. Конвой должен был оставаться в районе Чонгара, выбрать позицию и ждать армию.

Мысли генерала были заняты разыгрывающимся сражением, результат которого был известен: армия отступит за перешеек. Однако отступить можно по-разному. Как нарочно, всё небо в тучах — авиационная разведка невозможна. Всё же план обороны сложился.

Перейдя в штабной вагон, генерал вызвал к себе Жукова, чтобы в обсуждении с ним проверить своё решение.

   — Главная трудность в том, капитан, — говорил Кутецов, — что они могут наступать на нас с разных сторон. Поэтому надо так организовать оборону, чтобы отразить любое наступление с любой стороны и не позволить отрезать нас от перешейка. Для этого я решил создать ударную группу из Дроздовской дивизии и конницы Барбовича. Центр группы, по-моему, и центр обороны — посмотрите на карту — это село Серогозы. Верхние и Нижние. Отсюда легко достижимы все пункты возможных атак красных. Согласны, капитан?

   — Так точно, ваше превосходительство: лучше места не выбрать для сосредоточения ударной группы.

   — Приглашайте начальника штаба и других. Будем готовить директиву и приказы.

Следующий день был такой же хмурый, низкое желтовато-тёмное небо будто давило на землю и на душу. Если Кутепов и ожидал новых данных о складывающейся на фронте обстановке, то не от авиации, и всё же самую важную весть привёз именно лётчик. Он летел на рискованно низкой высоте и увидел огромные массы конницы, двигающиеся и по дорогам, и по целине от Каховки в тыл кутеповской армии.

Кутепов собрал штаб, и в невесёлых раздумьях все согласились, что красные к утру 30 октября могут перерезать единственную железную дорогу, соединяющую с Крымом. Решения генерала были быстры и неожиданны.

   — Штабу армии немедленно перейти за Сиваш. Я выезжаю в ударную группу. Со мной капитан Жуков и ординарцы.