Мираж

   — Всё-таки «Форд» посильнее «Рено» тянет, — сказал он. — Так, какие у нас дела? Вы из Болгарии? Заходите в кабинет.

   — Письмо адресовано Леонтию Андреевичу Дымникову. По-видимому, это вы?

   — Какой вы догадливый.

Прочитав письмо, он задал несколько вопросов. Заинтересовался армией, спросил, где находится руководство.

   — Врангель в Сербии, Кутепов — в Болгарии, в Велико Тырново. Недавно в его честь болгары давали банкет.

   — Героев надо чтить. Ведь Кутепов — герой. Да, Николай Дмитрии?

   — Ваш друг Воронцов не считает его героем.

   — А вы?

   — С Максимом Павловичем согласен во всём, кроме его намерения уйти в монастырь.

   — Максим пишет, что вы дуэль на штыках выиграли. Поздравляю.

   — Какой там выиграл — негодяй остался жив. Доносчик. Клеветник. Сейчас его в кутеповскую контрразведку взяли. Нашли специалиста.

   — Как у вас с деньгами, Николай Дмитриевич? Приехали сюда зарабатывать?

   — Надеюсь.

   — Мне кажется, что вы будете полезным сотрудником в моём агентстве. Работа живая. Плачу хорошо. Согласны? Прекрасно. Сейчас как раз появилось новое дело — вот вы и подключайтесь.

С Арефьевым разговаривали втроём.

   — Я брат Сергея Матвеевича Арефьева, Митрофан. Сергей был поручиком в армии Деникина и погиб под Орлом в октябре 19-го. Жена Сергея Зина, получив официальное письмо с известием о его смерти, сразу слегла и зимой умерла.

   — Умерла? — удивился Леонтий.

   — Чего ж удивляться? Какая зима была. Перед самой её смертью Зину навестила сестра Вера. Она уехала сразу после похорон, а вскоре обнаружилось, что пропали все драгоценности Зины. Мы их прятали в надёжное место, но сестре Зина его показала. Даже браслетик подарила. А та украла всё, даже документы и фотографии. Я пытался её найти, но она исчезла. По некоторым данным, бежала на Юг, а затем за границу. Один знакомый сумел сообщить мне, что Веру видели в Париже. Я надеюсь, господин Дымник, что вы отыщите эту женщину, и с помощью французской полиции мы вернём всё, что можно вернуть. Мне о вас говорили, что вы раскрывали и более серьёзные хищения.

   — Во сколько вы оцениваете похищенные ценности? — спросил Дымников.

—100 тысяч франков.

   — Бели моё агентство примет это дело, то мы должны заключить договор и получить хороший аванс. Примерно 10 тысяч.

   — Может быть, мы договоримся на процент от возвращённых ценностей?

   — Нет. Агентство не может рисковать. Впрочем, я подумаю. Прошу вас, господин Арефьев, подождать в холле, дока мы будем изучать ваши документы и обсуждать дело.

Документов было немного. В паспорте погибшего Сергея вписана жена Зинаида, и есть отметка о выдаче ей вида на жительство. Вера, украв вид на жительство, отправилась с ним в путешествие. Свадебное фото Сергея и Зины 1915 года. Вере здесь делать нечего. Фотография двух сестёр с подписями — это материал. Копия скорбного письма генерала Скоблина о гибели Арефьева, которое Вера выпросила в полку во время отступления. Подлинник украсть не могла — тогда в доме он, вероятно, был где-то на видном месте. Ещё справки от разных властей.

   — Ну что, господа, у французской полиции есть основания задержать Веру Федотовну Никонову за въезд в страну по подложным документам и за похищение ценностей?

Опытный Шигарин высказался быстро и определённо:

   — Незаконный въезд — да. Хищение — нет.

   — Понадеемся на чистосердечное признание или на именную драгоценность — какое-нибудь колечко с инициалами. Заветный вензель.

Леонтий напряжённо обдумывал особую цель намечаемого дела, о которой не должны знать исполнители. Мысленно всё получалось как будто просто. Однако придётся удивить своих помощников.

   — Найдём даму? — спросил он.

Оба дружно ответили, что найдут. Уже и Мохов становится сыщиком.

   — Не так это легко, как вам кажется, — сказал Дымников. — Она — типичная парижанка: рост, фигура, глаза.

   — Вот глаза-то русские, — сказал Мохов, — большие, неподвижные.

   — Так это они на фото неподвижные, — возразил Леонтий.

   — По фото видно, что они и в жизни неподвижные, — упрямо заявил Мохов.

Леонтий всмотрелся в фотографию — выходит, в Новороссийске он спал не с Зиной, а с Верой.

   — Моё решение: заказ принимаем, срок 2 недели, аванс не берём. Цена работы — 10 процентов от возвращённых ценностей, но не меньше 10 тысяч франков.

   — Без аванса — эта зря, — возмутился Шигарин.

   — Пока работаете вдвоём. Шигарин, конечно, старший. Я руковожу, в основном, из кабинета или издали. Может быть, схожу с вами на Пигаль вечерком. Всё. Шигарин, оформляйте.

2

С появлением звёзд русской эмиграции Пигаль наиболее щепетильные стали считать убежищем для тех, кого веселит алкоголь и возбуждает кокаин. Возник «священный треугольник» между «Кавказским погребком», «Яром» и «Тройкой», где круглые сутки кипела жизнь: охранники-казаки, артисты в шелках и бархате, выходившие в антрактах на воздух, и, главное, женщины. Больше рядились под цыганок — такая мода. Здесь в ресторанах поют Соколовы, Поляковы, Колдобан, игравший в Царском Селе для императрицы, Юрий Морфесси, певший для Николая. Конечно, Зине-Вере здесь место: она сумеет изобразить цыганку, а мужчины именно таких фальшивых цыганок почему-то любят больше, чем настоящих.