Мираж

   — Я не буду скрывать от вас содержание бумаг, которые запечатаю в конверт и передам вам. Это совершенно секретные документы болгарского Генштаба. Разведсводки, план укреплений, расположение воинских частей, ну и тому подобное. Ваша задача сегодня же выехать в Велико Тырново и сделать всё для того, чтобы эти документы оказались в штабе Русской армии. Или в контрразведке. При этом вы должны остаться невидимкой. Передайте Воронцову, что я просил помочь вам. Это необходимо сделать быстро, пока Генуэзская конференция[51] только начинается. В этот же день или лучше на следующий вы каким-то способом — может быть, письмом, но таким, которое обязательно дойдёт до адресата, — сообщаете в Генштаб Болгарии о наличии упомянутых секретных документов в штабе Русской армии. Затем немедленно исчезаете. Едете в Париж. Надеюсь, что у вас нет вопросов, и цель моей акции вам ясна.

4

Весна была ужасна для Кутепова. Он не мог смириться с тем, что европейские державы организовали в Генуе конференцию и пригласили туда представителей красной России во главе с Лениным — бандитов, с которыми генерал воюет с 17-го года, которым место на виселице! Не успокаивала историческая тишина старинного славянского города, его серые камни, чистое голубое небо.

По вечерам с Кривским, которого назначил своим секретарём, Кутепов ходил в казарму к солдатам и офицерам. Там ещё жил армейский дух: смена караула, строевая подготовка, уход за оружием. Но что дальше?

Возвращались к себе и не могли не вернуться к разговору о неясном будущем армии. Если руководитель Болгарского правительства Стамболийский заявил на конференции, что он против размещения в Болгарии Русской армии, то чего же ещё ждать?

   — В Сербии к нам относятся хорошо, — успокаивал Кривский. — Врангель говорил, что за нас Русский национальный комитет в Париже.

   — К сожалению, Миша, этому комитету нужна не наша армия, с которой мы прошли всю войну, а своя армия, которой они хотят командовать. Я много раз говорил барону: поклонитесь Великому князю Николаю Николаевичу[52]. Попросите его объявить себя нашим Верховным. Всё время отговорки. Вы, конечно, догадываетесь, почему отговорки?

   — Конечно. Он никак не может отказаться от нелепой мечты стать Правителем России.

На другой день, когда Кутепов работал в штабе, мимо его дачи потянулись возы с сеном, а под прикрытием возов подкрадывались болгарские жандармы, которые внезапно набросились на дежурного офицера, стоявшего у ворот, избили, отняли револьвер и куда-то поволокли. Другой офицер поднял всю охрану и позвонил генералу.

   — Я категорически запрещаю оказывать какое-либо сопротивление полиции, — приказал Кутепов и стал звонить властям.

Начальник штаба Болгарской армии Тополджиков попросил генерала приехать в Софию для личных переговоров и дал честное слово офицера, что после встречи Кутепов вернётся к своим войскам. Однако на следующий день полковник Тополджиков в своём кабинете объявил, что Кутепов арестован и подлежит высылке из Болгарии. Причиной ареста было указано обнаружение в русском штабе у полковника Самохвалова секретных документов болгарского Генштаба.

Арестовали жену и секретарей генерала и потребовали немедленно покинуть Болгарию. Им разрешалось выехать в любую соседнюю страну, кроме Сербии. В отдельном вагоне Кутеповы с сопровождающими их русскими офицерами и под защитой двух адъютантов царя Болгарии выехали в Грецию. Здесь их встретили с почётом и объявили о том, что распоряжением греческого правительства Кутепову с сопровождающими разрешено проживать в Греции. Он рвался в Сербию, где находился Врангель со штабом, но возникла проблема с визами: оказалось, что пока сербский король не женится на принцессе — а свадьба отложена из-за болезни греческой королевы, — никаких виз не выдадут.

Тогда Кривский сказал: «Конечно, лестно, когда твоя судьба переплетается с судьбами трёх царствующих домов, но не будем честолюбивы и смело двинемся вперёд без всяких виз. Не хитрая штука перейти границу».

Так генерал Кутепов оказался в Сербии.

5

Тебе всего 40 лет, а ты, проснувшись утром, не знаешь, зачем проснулся, вообще не знаешь, зачем живёшь. Только привычка к военной дисциплине заставляла Кутепова делать гимнастику, аккуратно бриться, бранить Фёдора за плохо вычищенные сапоги. «Да рази ж при такой грязи можно?» — ворчал денщик. Утром ласковый поцелуй Лиды и её разговоры о вещих снах, потом кофе в компании Лиды; брата Бориса и секретаря. Кривский за чашечкой кофе иногда вспоминает остров Святой Елены, но в основном увлечён Генуэзской конференцией и Раппальским договором[53] между Советской Россией и Германией, а Борис стучит кулаком по столу с опасностью для чашек и громко утверждает, что Россию продали немцам в Раппало, а теперь остальное распродают в Генуе. «Надо начинать!» — кричит он, и опять дребезжат чашки.

Начинать надо, но что?