Миражи, мечты и реальность

Пришла Нелли.  В этом случае можно сказать явилась. Открывшаяся дверь стала на миг сценой. Героиня, как и подобает женскому существу в расцвете лет, была свежа и хороша. Копна пышных волос, усыпанных мельчайшими сверкающими капельками воды, как некое таинство свело все взгляды в один фокус.

Саныч в этот самый момент вышел в коридор со снимками.

В незастёгнутом халате с развевающимися полами, он остановился перед девушкой и молча смотрел на игру света в волосах. Стоял и смотрел – большой рыжий ребёнок. "Песня!" – выкрикнул Саныч в лицо Нелли, расслабленно глуповато улыбаясь. Она, слегка отодвинув его, тихо поздоровалась и прошла в кабинет.

– Климов! – приглашающе загребая рукой со снимком, Саныч обратился к пациенту с абсолютно голым черепом благородной лепки, – Вы мне напоминаете любимого киноактёра Юла Бриннера, видимо поэтому я так долго с вами вожусь, – бормотал он скороговоркой, ничуть не заботясь, слышит ли его пациент, – со мной, пожалуйста!

 Будни.

Началось обычное утро в маленькой клинике, где Саныч был богом для мужчин, застигнутых недугом самой уязвимой и нужной части тела.  Он видел, казалось, насквозь любой детородный орган – "мальчика", как он его обычно называл. Диагнозы Саныча были точны, лечение эффективным. Его визитку бережно хранили в потайном отделе бумажника вместе с телефоном скорой технической помощи.

Существенная закавыка портила благостную картину: отношения с пациентами не всегда вписывались в стандартные рамки, впрочем, с коллегами – тоже. Вечер того же дня сопровождался повышенным звуковым фоном. Ещё томились двое мужчин, перечитавших все полезные советы, как из кабинета стали доносится громкие спорящие голоса.

– Скажите им: у доктора истощился запас энергии, всё! Баста – батарейка разрядилась.

– Вы им назначили визит ещё в среду…

– Ирма, вспомните, за что я плачу вам "дукаты".

– Даже за них не хочу работать у доктора, не уважающего своих пациентов, надоело. Уйду от вас!

– Ирма, шшштобы я больше не слышал угроз – вы мне нужны как моя рука, нет, две руки. Без вас я подамся не в ту сторону, завязну в тине жизни, пропаду. А мне, как никогда, хочется жить (он взял её за руки), Нелли любить хочется… не можете вы меня бросить в такой момент.

– Жалко тебе их? Сделай мне большую чашку морковного сока. Выпью – приму!

Кстати, в прошлый раз я потратил час на Воронова, убеждая его выполнять схему приёма лекарств неукоснительно. За это я не взял с него ни копейки. Знаешь, почему он здесь?! Он плевал на мою схему – и теперь танцует от боли. Иди, утешь его, скажи, благодаря твоими слезами он будет ночью спать как младенец.

Через минуту в служебке миксер извлекал из морковки полезные вещества Санычу, а из кабинета доктора доносились неконтролируемые, а потому смешные какие-то детские взвизгивания.

– Ирина Владимировна, я вам говорю, Вы продали мне подделку! Не было ещё случая, чтобы этот препарат не помог. Ищите другого поставщика! Не ваш взгляд ловит больной, а вы его трусливо прячете. Ирина Владимировна, мне хочется физической расправы над мерзавцами… Вынудите – приду к вам…

– Ирма, где там Воронов? Давай его сюда! Что?! Какой сок?! Пей сама. Нелли – в перевязочную, если освободилась.

Час прошёл в тишине, прерываемой лишь редкими звуками.

Знакомство.

Об окончании рабочего дня клиники возвестил звонок у входа. Алевтина, как всегда, что-то напевая, не раздеваясь, направилась в кабинет мужа. Дружок, привычно сунув нос в маленькую знакомую ручку Ирмы, получил ожидаемую косточку. Доктор вырвался из перевязочной точно им выстрелили.

– Стоп-стоп-стоп! Мой рабочий день ещё не окончен!

– Как же так, Саныч, ты обещал сегодня погулять с нами…

– Аля, обещая, я совсем забыл о своей новой медсестре: мало того, что она молодая, красивая и кажется не дура, так ещё и понимает меня с полуслова. Мы должны обсудить с ней завтрашний день.  Гуляйте без меня и ужинайте тоже.

В это время из перевязочной вышли пациент и Нелли, оживлённо разговаривая и обмениваясь улыбками.

– Вот она, Песня!  Саныч крепко взял за руку Нелли и, преодолевая её сопротивление, подвёл к жене.

– Моя жена – Алевтина. Эта чудо-женщина не воспринимает меня всерьёз, поэтому никогда не ревнует. Алевтина, не ответив на улыбку Нелли, демонстративно отвернулась и пошла к выходу.

…Тихо жужжит пылесос. Это время полностью принадлежит Ирме. Всегда. Но не сегодня. Саныч и Нелли засели в кабинете доктора и в полном согласии определились со всеми неотложными делами на завтра. Саныч крутится на стуле – он доволен помощницей.

– Я свободна, Александр Александрович?

– Нет. Именно теперь мы обсудим самое главное. Точнее я буду говорить, а вы, если захотите, послушайте.  И впредь называйте меня Саныч. Отчество – вроде рудиментарного хвоста. Не люблю.