Миражи таёжного озера (СИ)

— Душа не до сих пор не спокойна, она не принадлежит ей, а значит, до сих во власти темных сил, вот и несет людям смерть.

— То есть, вы хотите сказать, что все это время ее душа в борьбе…, — Митя замолчал, он не мог подобрать нужных слов, чтобы выразить то, о чем он думает. На языке вертелись слова, в голове, но все это было не то.

Прояснить все и продолжить его мысль, решил профессор:

— Замечу, что это всего лишь предположение, но я понимаю, о чем ты хочешь сказать. Договор с темными силами может нарушиться, и Катенька хочет этого. Она противиться, так как нет ей до сих пор покоя, и поэтому является миражом. Она хочет узнать правду, ждет помощи. Но зло, владеющее ею сильнее, раз до сих пор она не нашла покоя и сеет вокруг смерть. Не все, кого она забирает, возвращаются обратно. Далеко не все, хоть и утверждает она обратное.

Митя растеряно кивнул, его распирали эмоции и сомнения.

— Может не только она виновата? Портал открыт давно и через него может пролезть что угодно.

Профессор удивленно уставился на него.

— Ты ее оправдываешь?

— Нет, конечно! Просто там была целая деревня ведьм!

— Возможно, — неоднозначно мотнул головой Христофоров.

— Значит, она ищет сына?

— По моим данным, тело ребенка так и не нашли… его необходимо найти, и успокоить его и Катину душу.

— Где же мы его найдем?

— Не знаю, это и надо решить, а точнее узнать. Она писала в дневнике, что ребенок снился ей и просил забрать, но вот где это место, она не написала.

— А вот мне она дала понять, — сказал Митя. — Она говорила про какой-то колодец: один в поле стоит, эхом разносится — это голос смерти не упокоенной.

Христофоров нахмурился. Достал из коробки еще один сверток, развернул его. Это не были полноценные письма, это были всего лишь оборванные пожелтевшие листки бумаги. Профессор протянул Диме самый большой фрагмент, чудом сохранившийся, по сей день:

«Они спрятали моего сына. Похитили. Его нет в живых, я видела его в том мире, но он убегал от меня. Горе очернило разум»

— Она переживала, мучилась. Это похоже или на то, что у нее помутнел рассудок от горя или действительно она уже была одержима.

— Да, одержима и опять же от горя. Оба варианта имеют место быть, — заметил профессор. — Это была последняя запись. В тот вечер ее сердце остановилось. Мертвое тело Катеньки обнаружила соседка, опять же по неподтвержденным данным. Ее схоронили, но вскоре она вернулась…

Глава 28

К вечеру того же дня, Дмитрий и Вениамин Борисович были уже на подъезде к деревне. Оба решили, что времени чего-то выжидать нет, и приняли решение поехать в деревню сегодня же. Христофоров переживал все те же эмоции, что и сорок лет назад, он волновался, и сердце беспокойно покалывало. Уже подъезжая к дому, они увидели сидевшего на лавочке деда Мишу.

— Здравствуйте. — Поздоровался Митя, выходя из машины. Они обнялись, как старые хорошие приятели и дед Миша обратился к Христофорову:

— Столько лет прошло, и вот ты снова здесь.

— Да. Здравствуй, Миша, сколько лет не виделись! — они обнялись, а Митя недоуменно посмотрел на них.

— Вы знакомы? — спросил он.

— Да. Я жил у этого человека, когда велись раскопки, — пояснил Вениамин Борисович и задумчиво провел рукой по отросшим седым волосам.

— Ну заходите в дом! — радужно предложил Михаил и все втроём они расположились на кухне.

— Именно в это окно я видел её в последний раз в то лето шестьдесят шестого года, — произнес Христофоров, отодвигая занавески окна. — Да, как будто и не прошло этих сорока лет.

Митя подошел ближе и встал рядом. Окно выходило во внутренний двор, по которому, не спеша, прогуливались куры. А сразу за забором была огромная канава, наполненная водой от проливных дождей, которые шли всю прошлую неделю. Ну а за канавой расстилалось широкое поле, по краям которого вдалеке виднелся почти голый лес.

— Ну, что? Вы готовы встретиться с ней снова? — осторожно поинтересовался Митя.

— Думаю, что готов, — решительно ответил Христофоров. — Сколько можно ждать? Необходимо скорее решить уже этот вопрос.

***

Митя снова и снова набирал номер Евы, но она не брала трубку. Отчаявшись дозвониться, он упал на кровать, отбросив телефон в сторону, и закрыл глаза, снова вспоминая ее образ.

Сердце в груди сжалось. Дыхание сбилось. Ладошки загорелись — так нестерпимо хотелось сгрести её как в юности в охапку и прижать к себе. Чтобы из ее груди вырвался стон, а хрупкие косточки хрустнули, а на красивом лице обязательно заиграла смущенная улыбка.

Черт, он стал совсем как параноик!

Как наяву ощутил хвойные запах ее волос и облизнул пересохшие губы.

Он верит, что когда-нибудь, она станет его. По-взрослому и навсегда…

***

На горизонте только забрезжил рассвет, а профессор и его молодой союзник уже дошли до кладбища. Митя жестом руки показал Христофорову могилу, в которой был захоронен Влад.

— Здесь?

— Да. — Дмитрий поежился, инстинктивно оглянулся назад. — Кажется, снова стелется туман.

Они повернулись в сторону озера, с которого медленно плыл по земле молочный сироп, поглощая землю и делая всё вокруг непроглядным.

Густой вязкий, словно сотканный из миллиона паутинок.