Миражи таёжного озера (СИ)

— Да. — Митя на мгновение задумался, продолжил, прищурив глаза. — Она говорила про девушку, что помешала Степану.

Ева встретилась с ним взглядом, сглотнула слюну.

Митя заметил нервозность в ее движениях и с нарастающей внутри тревогой, сжал руку в кулак. Не зря он так и думал. Степану помешали и Ева была к этому причастна. Сказал сейчас просто проверить и вот она — испуганная птица в клетке.

— С чего она взяла, что это я?

— А про вас никто и не говорил, Ева. — Заметил Христофоров.

Митя сжал губы до синевы, костяшки на пальцах побелели. В самом начале разговора, он до конца не верил, что это может быть Ева, но видя ее реакцию на его слова, он вдруг поверил в обратное.

— Он в коме! — отчаянно прошипел Митя и бросился на нее, схватил ее за грудки и с силой встряхнул.

Ева отмахнулась, делая шаг назад и врезалась в стену, все еще крепко удерживаемая его руками. На пол со звоном посыпались статуэтки со сломанной полки, рассыпались по комнате стеклянные камушки для аквариума.

Все произошло мгновенно, и Ева не успела среагировать. От сильного удара о стену перехватило дыхание, стало трудно дышать, и она открыла рот, судорожно глотая воздух.

Митя уже не владел собой. Глаза застилала ярость и злость. Он продолжал прижимать Еву к стене, с силой вдавливая ее плечи.

— Дмитрий, перестань! Отпусти ее, — потребовал стоящий позади Вениамин Борисович.

Митя ослабил хватку и вместо грубой силы, вдруг ласково провел по ее щеке.

Глаза в глаза. Дыхание смешивается, он чувствует ее жар и страх.

В раскосых глазах удивление и беспомощность.

— Ты хоть кому-то веришь, Ева? — спросил тихо в губы.

— Верю, — тихий шелест в ответ.

— А мне кажется, нет. Ты одна во всем мире, верно? И ты совсем запуталась. Они вырастили из тебя робота. Робот, безоговорочно служащий общине.

— Нет.

— Да, Ева, да. Но я хочу помочь и своему другу и тебе. Я хочу вытащить тебя из этого плена.

Она хмыкнула. В испуганных глазах заблестели слезы.

— Доверяешь ли ты кому-то, Ева? Веришь? Любишь?

— Люблю, — прошептала в ответ.

Митя прижимал ее своим телом к стене. Ярость спала, в этих прикосновениях уже не было смысла, но он не хотел разрывать этот контакт. Он чувствовала ее — хрупкую и нежную под собой и это сводило с ума.

— Любишь? — снова спросил завороженно.

— Да. — Кивнула она и беззвучно добавила: — Тебя…

Он не услышал.

Ему пришлось приложить немало усилий, чтобы отойти от нее.

Ева же тяжело вздохнула и потрогала скулы — она все еще ощущала жар от его прикосновений.

— Ева нам нужна ваша помощь. Мы можем вместе все исправить. — Сказал Христофоров. — Я и так много лет молчал и жил с этим грузом.

— Мне нужно подумать. Я сама с вами свяжусь.

Она вышла из дома, Митя обессиленно сел на диван.

— Она скоро вернется.

— Почему вы так уверены, что она вернется? — Митя понемногу брал себя в руки.

— Она придет, но с миром. И поможет нам. Если бы это было не так, Катенька бы не говорила нам про нее, я уверен. Да к тому же я видел страх и отчаянье в глазах Евы. Она пешка, ею умело управляют. Она еще совсем юна и ее мозг просто затравлен ложной информацией. Ее вырастила и воспитала община, ты же сам говорил! Она такая же игрушка в этой игре, как и мы.

Глава 29

— Эта кальянная самая дорогая в городе, как и ресторан, — сказал важным голосом Котин и вальяжно откинулся в мягком кресле.

Ева усмехнулась, натянув на лице улыбку и пригубила коктейль. В такое пафосное заведение Никита пригласил её впервые. Обычно они ограничивались пиццерией. И это ей совсем не нравилось.

— Здесь…мило, — сказала она, окинув темное помещение взглядом. Вокруг столики и полно народу, играет музыка и слышен перелив голосов, но почти не видно лиц — всё смешалось в густом кальянном тумане. А от сладких запахов дыма и вовсе кружилась голова. — Что-то празднуем?

Ева выгнула брови и взяла со столика палочки, ловко подцепила запеченный ролл и отправила в рот. — М-м, очень вкусно! — добавила с набитым ртом и прикрыла рот салфеткой.

Никита довольно улыбнулся, снова затягиваясь кальяном.

— А что праздновать? Нет, — он пожал плечами. — С тобой рядом, Ева, каждый день как праздник. Мне отец, кстати, звонил.

— Да, мы с ним недавно виделись.

— Ага. Он рассказал что вы прекрасно провели время за ужином. Он тебя, кстати, любит и уважает, ценит. Не ко всем он так тепло и лояльно относится.

— Я тоже его ценю, — сказала Ева и внутренне напряглась. Хотелось уже удрать восвояси, потому что стало очевидно, чем этот спектакль закончится. — Давай, ешь, остынет, — поторопила его и снова заняла рот роллами.

Никита ухмыльнулся, выпуская дым в ее сторону. Опомнившись, замахал руками перед столом, Ева же чуть не подавилась от его наглости.

— У меня на тебя, Ева больше планы.

Ева кашлянула.

— Я догадываюсь, Ник. Но сердцу не прикажешь.

— Прикажешь, еще как прикажешь. Главное, доверься мне.

Ева сцепила под столом пальцы, подержала несколько секунд, а потом спокойно взяла бокал и потянула в трубочку.

— Я уже тебя говорила всё, что думаю на этот счет, — мягко сказала она.

— Да, но раньше ты не была настолько категорична.

— Разве? По-моему, ничего не изменилось.