Миражи в Лялином переулке

– Приготовь, пожалуйста, к ужину какое-нибудь мясное блюдо.

– Я собиралась сделать антрекоты.

– Вот и хорошо. Зимой надо лучше питаться. В нашей полосе, чтобы согреться, требуются большие энергозатраты.

– ???

– Думаю, зимой не случайно варят щи на жирном бульоне.

– В твоём возрасте не надо злоупотреблять жирной пищей.

– Что ты имеешь в виду?

– Сам понимаешь, сосуды.

– С сосудами у меня всё в норме, – с раздражением сказал Олег Александрович. – Лучше со своими сосудами разберись. Посмотришь на тебя утром…

Олег Александрович достал дублёнку и без всякого перехода заметил:

– Хорошая дублёнка.

– Да, в ней ты выглядишь вполне респектабельно.

Я уже проглотила второй «комплимент» и была готова продолжить утренний разговор.

– Можно подумать, что без дублёнки я выгляжу нереспектабельно, – обиженно заявил Олег Александрович, остановившись на пороге.

– Ты не так понял.

– Значит, надо точней выражать свои мысли. Ты же словесник, в конце концов.

– Ладно, проехали, – миролюбиво сказала я и, привстав на цыпочки, подставила щёку для поцелуя.

– Что за школьно-студенческий сленг – «проехали»! – брезгливо воскликнул Олег и закрыл за собой дверь.

– Осталась без утреннего поцелуя, – вздохнув, пробормотала я и отправилась на кухню за третьей чашкой кофе.

До выхода на работу оставалось ещё некоторое время, и, устроившись в кресле, я предалась неторопливым размышлениям: «Мрачный он всё-таки человек. Совсем не умеет радоваться. И тем не менее я прожила с ним тринадцать лет. Но почему?»

Я вопросительно подняла бровь и посмотрела на каштан. Чаще всего он был моим бессловесным собеседником.

«С точки зрения простого обывателя, Олег Александрович – мечта любой женщины. Доктор наук, перспективный учёный. Конечно, изъяны в нём есть… Взять, например, историю с женой и сыном. Ушёл из семьи, когда Никите было два месяца. Это нехорошо. Конечно, он принимал участие в судьбе сына: звонил, передавал деньги, дарил подарки, гулял с ним. Иногда даже приводил Никиту домой и оставлял ночевать».

Я встала с кресла и пошла одеваться. Мысль об официальной жене Олега по-прежнему крутилась в голове.

«Кажется, в молодости она работала лаборанткой. Скорей всего, в том же институте, что и Олег, – продолжая собираться на работу, думала я. – Сейчас Никита взрослый парень. Значит, Олег ушёл двадцать два года назад».

Я закрыла дверь и вошла в лифт.

Но почему он не развёлся?

Этот вопрос озадачил меня в очередной раз, и, размышляя на эту тему, я спустилась вниз.

– Какая встреча! Куда собралась?

Не успев выйти из лифта, я попала в душистые объятия Ляльки.

– Как тебе нравится? – спросила она.

– Что?

Предыдущая мысль унеслась вместе с лифтом, и теперь я принадлежала только себе и Ляльке.

– Ты что, не чувствуешь?

– Новые духи?

– Точно. Решила себя порадовать.

– Какой загадочный запах!

На самом деле я еле улавливала запах Лялькиных духов. Причина была проста и банальна: мой нос бастовал против холода и отказывался служить по прямому назначению.

– А то!

Лялька сделала круг перед почтовыми ящиками и томно закинула голову.

– Какая хозяйка, таков и запах.

– Откуда идёшь?

– С утра забежала в магазин, прогулялась …

Лялька встала в позу манекена и многозначительно застыла.

– Трудно понять, что ты изображаешь, однако разгадывать загадки мне не с руки. Спешу.

– У тебя уроки? – Лялька перестала позировать и нажала кнопку вызова лифта.

– Да, красавица моя. С четвёртого по седьмой.

Моё внимание привлекли Лялькины ногти, и я ахнула:

– Накладные?

– Не совсем так. Правильней сказать, нарощенные.

Она задумалась и, взглянув на свои розовые ноготки, с сомнением сказала:

– Или наращённые. Не знаю, как правильно.

– Тоже подарок себе?

– Ритуль, ты меня удивляешь. Кто ж о нас будет заботиться?

– Только мы сами, – ответила я и, посмотрев на часы, бросилась вниз по лестнице.

– Было бы хорошо, если бы ты почаще вспоминала эти слова, – услышала я вслед и в ту же минуту выбежала из подъезда.

Лялька права. Совершенно права. Надо научиться заботиться о себе.

Однако эта мысль не задержалась в голове, она исчезла на отрезке подъезд – угол дома. Направляясь к Покровскому бульвару, я вспомнила, что завтра родительское собрание, и нахмурилась. Дело в том, что я не любила собраний вообще и родительских в частности. Сколько себя помню, я проводила собрания оперативно и старалась беседовать с родителями или лично, или по телефону. Однако в этом году коротких собраний не получится. Мой класс выпускной, и вопросов для обсуждения достаточно. Например, пора начинать разговор об экзаменах, последнем звонке, выпускном вечере… Вместе с тем, мне давно хотелось выступить с так называемой «тронной» речью, однако я всё откладывала.

«Всё-таки надо выступить, – думала я, переходя Покровский бульвар. – В конце концов, учителя столько возились с детьми, что можно послушать и о наших проблемах. К тому же многие из родителей – люди со связями. Глядишь, наш голос до верхов долетит».

Я перебежала дорогу и начала внутренний монолог.