Мирдрево: оковы

Он оттолкнулся спиной от стены, провис корпусом вперёд между разведённых колен и коснулся костяшками пола. Ирис остановилась боком к Дурману и повернула к нему голову. А он смотрел на неё и будто изучал. На его лице возникла широкая улыбка, которая в слабой освещённости помещения показалась жутковатой, а глаза блеснули.

– Ты – другая, – сказал он. Лицо Ирис разгладилось, а в глазах заметалась растерянность. – Полагаю, в любом стаде найдётся исключение. И, кстати, мне вот интересно что вам рассказывают о нас? Что мы дикари, носящие тряпьё, использующее дерево, кожу и кости как материалы, носимся по лесам и долинам, и что наша магия примитивна и слаба, так же, как и наше общество?

Ирис нахмурилась. А Дурман улыбнулся:

– Но не ты, – сказал он. – Ты не веришь всему, чему они, – кивнул он на дверной проём, – тебя учат.

На лицо Ирис как защита наделась маска непроницательности.

– О-о, – протянул Дурман и усмехнулся. – Ты хорошо умеешь прятаться. Много практики?

Слева Ирис увидела движение – посмотрела на проём и увидела, что Вязель, потирая локоть, мельком заглянул внутрь через плечо и напрягся. Вернув взгляд, Ирис хотела направиться к выходу, но наткнулась на Плюща – пустое лицо, затуманенные глаза. Ирис сдвинула брови и присмотрелась.

– Кстати об умениях, – понизил голос Дурман. Не глядя на него, Ирис направилась к Плющу. – Я видел, как ты с ним. Знаешь кто хорошо лжёт? – Он улыбнулся: – Тот, кто лжёт много.

Ирис взглянула на него ничего не выражающими глазами, опустилась рядом с Плющом на корточки и отвела соединённые колени в левую сторону. На них упал свет через разлом, из которого выглядывали тонкие корни с комочками сухой почвы в их объятиях.

– Да брось, – сказал Дурман. – Мне-то ты можешь сказать. Я не родился в ордене, и там, где я жил… Скажем так, я знаю, что значит быть другим. Я смогу понять. – Он перешёл на шёпот: – И я обещаю, что им не скажу.

Ирис пробежалась взглядом по лицу Плюща, заглянула в глаза, которые смотрели на неё, но сквозь. Она хотела коснуться рук Плюща, но тут же одёрнулась и впилась ногтями в ладони.

– И хочешь совет? – сказал Дурман. – Тот парень тебе поверил, но в следующий раз постарайся вообще не нервничать. А то этим можешь себя выдать.

Ирис хотела бы сказать, что чем больше и важнее ложь, тем лучше и увереннее она лжёт; но не стала. Помедлив, Ирис коснулась левой рукой лба Плюща, прижала его голову затылком к стене и, прикрыв веки, настроилась на его здоровье.

Дурман наблюдал с беспокойством о товарище, но с интересом.

– Он просто впечатлительный, – сказал он. – И не очень силён здоровьем.

Отняв руку, Ирис выдохнула и смотрела на колени в солнечном свете, и на землю под ними. Ирис подняла взгляд и повернула лицо к Дурману.

– Ваша магия не примитивна, – сказала она. И на его лице отразилось удивление. – Почему вы не попытались защищаться при помощи магии, или хотя бы при помощи, – она взглянула на вещи у окна, – тех… штук?

Дурман молчал – не только Ирис умела надевать маску непроницательности.

Смотря на Плюща, Ирис поднялась.

– Скажи им что с ним что-то не так, – сказала она.

– Но ты знаешь, что с ним не так?

Она помедлила и посмотрела в сторону.

– Это не опасно, – ответила она и вернула взгляд. – Пока что.

– Ты лгала тому идиоту, значит заходя сюда ты рискуешь. Но зачем? Точно не из-за него. – Дурман кивнул на Плюща.

Убрав руки за спину, Ирис заламывала пальцы и сохраняла лицо – и она с Дурманом смотрели друг на друга с несколько секунд.

– Зачем вам оружие? – сказала Ирис. – Ведь у вас есть магия.

Вязель обернулся. И, смотря через плечо, он заглянул внутрь и занервничал.

– Да, есть, – сказал Дурман. И он улыбнулся: – И как ты заметила, вовсе не примитивная. Кстати, как ты это поняла?

– Догадалась.

– Не, не. Не уклоняйся. Ты как-то это поняла.

– Я…

– Ирис! – зашипел за спиной Вязель. Она вздрогнула и обернулась. Он встал в паре шагов от неё, бросил недовольный взгляд на Дурмана и вернул на Ирис: – Что ты делаешь?

– Ничего, – быстро ответила она.

– Ты не должна го… Ты… – И Вязель, будто пересиливая себя, сказал: – Я думаю, тебе лучше уйти.

Ирис направилась к выходу. Вязель смотрел на пленников угрюмым взглядом, а Дурман улыбнулся ему с нескрываемой фальшей дружелюбия.

Ирис вышла из домика, шагнула в сторону и спиной навалилась на стену – дрожа, выдыхала и осознавала, что сделала.

Когда Вязель приблизился к проходу он сказал:

– Ты не должна была с ним го… – Но выйдя из проёма, он не обнаружил Ирис.

III

Поднявшись на сотую ступень, Ирис села на крыльцо, упёрла локти в ноги и ухватилась за голову.

– Что ты творишь? – прошептала она, и проклинала себя за глупость и неосторожность.

Один порыв любопытства – и Ирис могла загубить себе жизнь; или ухудшить.