МирЭМ

Скумекав, что с ним в данную минуту разговаривают лишь птицы, щебечущие где-то в кустах, он оттащил свое бражное тело обратно в машину, где задремал на пару часиков.

В начале девятого в переговорный пункт вышла Маруся, передав ему через окно:

– Уходи, Влад! Хватит с меня!

– Вот ты значит, как? Отца твоих детей выгоняешь из дома? – заныл Влад. – У тебя завелся кто-то? Чебурашка с толстым кошельком? Ты же знаешь, я оборву ему яйца! – зажегся он снова, не замечая, как Маруся исчезла мельком из виду, оставляя его орать на улице. Осекшись, Владислав потушив порох в «карабине», забродив вокруг избы, «вдруг, где окно открыто?»

На кухне Маруся налила себе и детям чай. Сварила кашу и намазала хлеб с маслом. – Мои сладкие, давайте позавтракаем, – усадила она дочерей за стол, зная, что Сема любит по утрам поспать подольше.

– Мам, ты больше не впустишь папу? – спросила Сонечка, с ничего не выражающим детским лицом.

– Ему полезно просвежиться, – уклончиво ответила Маруська и поцеловала дочь.

– Мамочка, я тебя так люблю! – призналась Соня.

– И я тебя люблю!

– А меня? – подхватили по очереди Яна и Арина.

– Идите ко мне сюда, сладкие мои, обнимемся! Я вас всех, очень, очень люблю! – одарила она детей своей безграничной любовью.

– Мамочка, мамочка, дорогая! – вторили ей дети.

По окнам застучал Влад:

– Открой, пожалуйста, Маруся!

Ойкнули дети, затрусив от неожиданности, а Алмаз тут же не отступаясь, зарычал, вздыбив шерсть. Маруся с вечера забрала его в горницу, охранять их.

– Не бойтесь, я с вами, лисички мои, – приласкала она дочерей.

– Слышь, Маруся, я выпью чаю и поеду работать! – осаждал их Влад за окнами. – Обещаю, что никогда не буду заниматься ерундой и закопаю все ямы! Пожалей, Маруся, я подмерз в доску и мне уже звонили с работы. Ждут на линии! Впусти, пожалуйста!

Маруся пощадила и открыла ему дверь: – Пей чай и езжай работать! И если не закопаешь ямы, то ноги здесь твоей не будет отныне!

– Да… да. Обещаю. Поцелуй меня, Марусечка, так соскучился по тебе!

Маруся отвернулась от него.

– Ну скажи хотя бы, что ты любишь меня! – воззвал он к милосердию.

– Даже не надейся. Ты пришел выпить чаю. Вот пей чай и уматывай работать! – прохладно ответила Маруся. Столкнувшись с непреклонностью жены, Влад попил чай и рванул таксовать.

После обеда прискакала Марта, проведать свою подругу: – как ты тут? Что твой муж?

– Без него отлично! – ответила она, суховато на эмоции.

– Может тебе развестись с ним?

– Ой, Мартушка, не знаю как правильно, – ответила Маруська, будто затерялась в дремучем лесу. – Мне кажется я очень несчастна и, если разведусь, так на какие средства мне детей растить своих? Знаешь, как подумаю, что не смогу элементарно одежду купить им, обувь по сезону, так страх накатывает. А теперь к этому и урожай погиб. Остались зимовать без овощей и картошки, – искренне призналась она, с черными глазами, у которых и белки потемнели от мучительно притомившейся души.

– Не переживай, с моего огорода прокормимся, – с не увядавшим настроением отозвалась Марты.

– Спасибо.

– Забыла сказать тебе, – бросила радостно Марта, – Маша фотки прислала! – Они с Майклом отдыхают во Франции. Смотри! – передала она ей свой телефон.

– Умничка, обрела она свое счастье, как хотела! Пусть хоть у нее будет все благополучно! – взыграло Маруськино сердце живой радостью за Машу, – народит маленьких малышей.

– Написала, что пока не беременна, – дословно привела Марта, с несколько досадливыми нотками.

– С божьим благословением родит, – не сомневалась Маруся, подумав о своей мрачной жизни.

– Не слышала новость?

– Какую? – взглянула она внимательно на Марту, будто приготовилась услышать плохое.

– Вулкан Эльбрус может проснуться в любую минуту.

– Знакомая ситуация, я-то живу, как на вулкане и на котлованах.

– Я в шоке, и не говори, Маруся. Поганец – твой Влад, – высказалась строго Марта, недружелюбно.

Маруська принужденно растянула губы в горькой, жалкой улыбке, – сдвинулся по фазе и говорить нечего…

Поздним вечером прикатил Влад. Взъерошенные волосы, на лбу испарина, лицо перекосилось от ужаса, в глазах паника: – представляешь, что я сегодня испытал!

– Что же на этот раз стряслось?

– Еду на скорости, – начал он рассказывать захлеб, губами припухшими, – и тут на тебе…, у меня колесо соскочило! Я по тормозам. Колесо три километра проскочило по встречной, ни задев никого слава богу. Перекрестился я несколько раз! Одним чудом машину в кювет не унесло!? Хорошо, что запаска была. Поменял и доехал до сервиса. Мог и сам погибнуть, представляешь? Мог уже и не сидеть перед тобой тут!

Маруся, не поднимая глаз на мужа, безразлично произнесла: – ну живой же… И ушла спать.

Ночь, испещренная отчетливыми звездами, налегла сверху своим весом и кулон свесила в виде полумесяца, неизменно дремоту раздавая, так что кузнечики заснули, перестав свиристеть. Прошлась ночь тишиной великой. И кроме как от звезды треск ее сияющий, ничего и не слышно было, пока спозаранку первые петухи не запели.

52