МирЭМ

– Железно помогу, не переживай. Напишем, – дала слово Маруся, стараясь не киснуть от посещаемых ее мрачных мыслей.

Сентябрь слепил за окном разнообразием цвета. Осень со своей элегической красотой завоевывала и занимала воображение. Лес затихал, становясь очарованным, заколдованным, распространяя густой туман, скрывая за этой завесой зверей невиданных, да существ загадочных. Да сверху солнце переливами играет, направляя луч света на прогалины, поддерживая ауру осеннего праздника. Зайцы на поляне прыгают, медведи пляшут под отстукивающий дроздом речитатив. А у Маруськи садовые яблони скидывали яблоки от переспелости, высвобождая дыхание. Плюх, и свалился в траву круглый, розовый плод, вкуса сладко-кислого, медово-горьковатого.

Сема не отходил от матери, неусыпно следуя за ней хвостиком. Залезая к ней на колени, он обвивал своими ручками ее шею, покрывал поцелуями мамину щеку. – Ты мой, малыш, – говорила с ним Маруся. – Растешь не по дням, а по часам! Вручая маме свою машинку, Сема слезал с колен и уходил играться. – Спасибо малыш мой, что отдаешь маме самое дорого, – трогательно отвечала она. А Соня, по возвращению из детского садика, хвалилась:

– Мама, я могу считать от десяти и обратно. – Девять, восемь, семь, шесть, пять, четыре, три, два, один!

– Потрясающе, – подбадривала она Соню.

Яна, глядя на успехи младшей сестры, не отставала, показывая Марусе свою тетрадь, где самостоятельно сделала домашнее задание по математическим вычислениям. – Хвалю, хвалю, моя умничка! Получившая свою порцию ласки, Яна закрывала тетрадь и светясь от счастья, убегала играть в телефон. – Как я вас всех люблю! – говорила она им. Вы мои драгоценные детишки, вы моя радость. В такие минуты, к ней приходил смысл ее жизни. Она мама! И это ее призвание! В ней словно две живые реки беспрепятственно протекали рядом. Одна любовь к детям, а другая к мужчине, по имени Евгений.

54

Не заискивающий октябрь молчаливо заступил на пост. Унылый и строгий в линиях. Разбросал последние листья, оставив одни голые очертания, постукивая и скрепа по ночам зубами. К Марусиному удовольствию, Влад все-таки работал и лениво закапывал ямы. Те, что не самые глубокие, изрытые в начале поисков. А самый большой кратер, где работы на две недели, обходил стороной, не утруждая себя.

Утром, проводив детей, Маруся оставалась в доме с одним Семой, тихо играющим в свои игрушки, и не мешающим ей вести домашние дела.

Набирая в чайник воды, она отчетливо увидела, как к ней подошел Женя и встал за ее спиной. Он улыбался, а его борода электризовалась, передавая ей едва уловимые импульсы. Маруська спросила его:

– Выпьем кофе? И услышав «да», – поставила на стол вторую чашку, набирая из банки чайной ложечкой гранулы рассыпчатого Бразильского кофе. Марусю передернуло, вернувшись в реальность. «Откуда это берется? Как это приходит?» Она просто видит его и себя. «Они вместе, и счастливы в тиши истины». Дивная игра продолжалась… Ей без сахара с молоком, а ему просто черное с двумя кусочками сахара. Они молча берут свои кружки и пьют. Потом смеются над чем-то. Он уходит и возвращается в обед, когда она жарит на сковороде рыбу до золотистой корочки. Женя взялся порезать свежие овощи. Отвлекаясь, они обнимаются, целуются, и засматриваются, не в силах отвести свои глаза.

Он часто захаживал к ней по утрам, в ее компании пить кофе. Обнимал, нежно проводил своей рукой по ее волосам, обжигающе-трепетно целовал ее, шутил и смеялся вместе с ней. И если требовалось, он ездил вместе с ней до продуктового магазина и заносил в избу тяжелые сумки. А пока она суетилась на кухне, он что-нибудь чинил по дому, подделывая разболтавшиеся болты. И уже перед уходом, он долго ею любовался, застыв на одном месте, а она, увлекаясь в ответ, искрометно таяла в его глазах, которые говорили больше, чем могут сказать все слова мира.

Она все явнее ощущала – он ее душа, отражение, счастье, жизнь, солнце, весенний воздух, проливной дождь и соловей, что поет по утрам. Так много заключалось в нем. Так много… И пусть ее видения были далеки от реальности, ей они очень нравились. Она позволяла себе заполнять ими свою жизнь. И только когда на кухню заявлялся заспанный Влад с ввалившимися глазами, она возвращалась в ту самую производную точку, из которой не было выхода. «Нам никогда не быть с тобою…» И все-таки, почему они с Женей не могут быть вместе? Потому что, он ее не любит или…? Внутренние анализы подсказывали ей: люди, между которыми возникает обычная симпатия, сближаются без затруднений, ведут диалоги и развивают отношения. И именно сильное чувство создает преграду, мешая в дальнейшем элементарному общению двух влюбленных людей.

55