Миргород (СИ)

Вопросы были короткие, тяжелые, как будто стучал кулаком прямо в лоб, спрашивая.

- Разговаривали. Нет-нет, ничего такого не было. Ни криков, ни драки никакой, ни шума подозрительного, если вы об этом... Просто разговаривали.

Карл постоял, рассматривая в упор приземистого и какого-то потертого в форменном своем коричневом обмундировании хозяина.

- Я тебя знаю?

- Думаю, мы не знакомы.

- Нет, я тебя знаю. Ты Петро, дядя Марека Кузнецова. Я его в школе учил. А отец его, брат твой двоюродный, мент бывший - теперь серый страж. Так?

- Прошу прощения, - выпрямился и поднял подрагивающий подбородок повыше хозяин гостиницы. - Мы не знакомы. Меня зовут Петр Кузнецки, к вашим услугам.

- Ну-ну... Петр, значит. Удачное ведь имя, да? Менять практически ничего не надо. Пусть так. Но вот что я тебе скажу, Петя, твой гость прямо сейчас съезжает. Петя, - еще раз специально выделил он имя. - Вызови нам такси. Сколько там заплатить надо?

Петр с важностью повел рукой над стойкой. Плавно, как танцор в балете и важно, как аристократ в ресторане:

- За нашего гостя уже оплатили. И не спрашивайте, кто. Все равно не знаю. Да и знал бы...

Карл так же легко и быстро поднялся обратно в номер. Иеро уже сидел, держась руками за кровать.

- Ну, как, полегчало немного? Давай-ка, мы тебя в душик, в душик. В прохладный душик, - опять забормотал, засуетился Карл, закидывая одну руку приезжего себе на плечо, поднимая его, делая с ним первые шаги. - Ну-ну, видишь, все уже почти в порядке. Сейчас освежишься немного, потом мы с тобой по городу покатаемся. Квартиру тебе сегодня снимем. У нас тут квартиры есть свободные, есть. Бабушки у вокзала всегда с ключами стоят. И тебе найдем, что поприличнее. С железной, понимаешь, дверью, с двумя замками, с засовом внутренним обязательно. С тяжеленьким таким засовчиком. Ишь, комарики ночные какие злокусачие... Ох, дождутся они геноцида и насильственного умиротворения...

- Скажи, Карл, - тяжело дыша, спросил Иеро, уже закрывая дверь ванной. - А на что живут ваши гостиницы? Вот я, смотри, сейчас съеду. И до меня вот тоже. На что они живут? Ведь не одна у вас гостиница, я по карте смотрел.

Карл постоял под дверью, прислушиваясь к шуму воды. Потом походил по номеру из угла в угол. Посмотрел в окно, прислонив лоб к холодному стеклу. Протер стекло подхваченным с тумбочки полотенцем.

- Ишь, уже вопросы задает. Значит, мозги работают. Значит, оживет, - бормотал он сам себе, как часто делают люди, привыкшие быть в одиночестве.

Он уже давно не был одиночкой, но привычка въелась, и задумываясь, он проговаривал свои мысли вслух, вроде как обкатывал, выстраивал по ранжиру, потом сам же смеясь над собой. - Ну, и на что у нас живут гостиницы... На что живут? На деньги, на плату. Вот, ты же живешь тут - платишь. Или кто-то заплатил за тебя.

Он замолк, прислушался к звукам в ванной, подошел к двери, стукнул легонько:

- Ты там как?

- Нормально, - через паузу вымучил Иеро. - Уже лучше, спасибо.

- Ты зови, если что. Не стесняйся тут. Нечего тебе стесняться. Свои люди, в сущности. Уже почти родственники. Осталось тебя женить тут у нас, и на свадьбе твоей посидеть шафером.

За дверью шумела вода. Гость не слышал его бормотания под нос. Да Карл и не ждал ответа. Голова была занята заданным вдруг очень странным вопросом: на что живут гостиницы? Неужели на налоги? От города, то есть? Но, вроде, не было ничего такого. И если подумать - какой смысл держать нерентабельное хозяйство? Или эти гостиницы с чего-то, с какого-то смешного случая вдруг рентабельны? И вот интересно еще: это ведь гость наш такое спросил. А ему вот лично даже и в голову такие вопросы не приходили. Ну, вывески. Ну, гостиницы. И что такого? У него - своя работа. И у каждого в городе своя работа. Так с чего вдруг такой вопрос? А потому что приезжий. Хотя, вот же поезда не ходят, дорог никаких нет, а он - приезжий. Да не просто так, а еще гость города, понимаешь. Ходит, как с Луны свалившийся, смотрит, улыбается непонятно, вопросы разные задает. Конечно, некоторых такое раздражает. Не может не раздражать. Некоторых. Не его, конечно, не Карла. Он спокоен.

- Мы бодры, веселы, - продекламировал он вполголоса, шагая снова к окну, за которым бибикнул автомобильный сигнал. - Ага, нам, кажется, пора.

- Нам пора, - крикнул он громко, чтобы приезжий услышал, и стал сваливать в открытую кожаную сумку, стоящую возле кровати, все разложенные на столе вещи.

Уже на выходе, отведя приезжего к машине, но не усаживая пока - мало ли что, Карл вернулся назад и успел еще спросить этого, как его, Петра:

- Слушай, дядь Петь, а на что вообще живет твоя гостиница? Вот я сейчас постояльца свезу - на что жить-то будете?

Полноватый и потертый Петр выкатил грудь колесом, сжал тонко губы, а потом ответил строго, стараясь не смотреть в глаза:

- А это - наша работа и наше дело. Понимаете? Наше дело. Я же вас не спрашиваю о вашем? Вот и вы не спрашивайте. Все равно не скажу. Потому что не положено.