Мириады светлячков

— Почему я должен тебе верить, что он убийца? — Окрич протягивает мне листок с рисунком и какой-то надписью. — И что? Я тебе таких могу нарисовать с десяток.

Пожимаю плечами, нагло блефуя. Не укладывается у меня в голове, что Табр убийца, наверняка какая-то подстава.

— Хм-м. — Охотник в задумчивости трет подбородок. — Да ты и правда крепкий орешек. Впрочем, другого я и не ожидал. Отправить на встречу с Древними Шодда с напарником не каждый бы смог.

Репутация обгоняет нас. Едва удерживаюсь от того, чтобы не вздохнуть облегченно. Окрич принял меня за крутого капитана, этим надо пользоваться.

— Я сам разберусь со своим экипажем.

— Жаль, что ты так решил. Я бы предложил поделить награду. Пятьдесят на пятьдесят. Подумай, с двухсот тысяч выходит немалая сумма.

И тут у меня появилось первое сомнение. Двести штук за поимку совратителя? Дороговато…

— Ери сказал, что вы уйдете, поговорив со мной.

— Уйдем, но сейчас. — Мунг опять демонстрирует свою улыбку-оскал. — Только охоту не прекратим. Как ты его уволишь, мы его возьмем. Если он сойдет с твоего катера в любом из миров, мы постараемся быть там.

— Спасибо за предупреждение.

Уволить Табра теперь будет проблематично. Черт! Вот же груз на шею.

— Выведите его, — бросает Окрич своим людям, которые по-прежнему не сводят с меня мушки прицелов.

Ну и видок у Табра. Под глазом фингал. Прихрамывает на правую ногу. Хорошо хоть штаны чистые. Да и одет он не в комбез защитный, а по местной моде, шаровары и рубаха.

— Капитан, я уже и не надеялся!

Табр готов кинуться ко мне, но его придерживают два охотника.

— Все нормально, Табр, не нервничай, — пытаюсь его успокоить.

— Да отпустите вы…

Парень пытается вырваться из захвата, но безуспешно. Охотники ждут сигнала от своего главаря.

— Отпустите, — кивает своим людям Мунг.

Табр стремительным прыжком тут же оказывается около меня. Один из охранявших его охотников не успевает вовремя отдернуть руку и немного надрывает у парня штанину шаровар. Но прыгает Табр только для того, чтобы быть сбитым ударом кулака в грудь и упасть на пол салуна. Ударом моего кулака…

— Мунг. Расскажи мне. — Я холоден как лед, и не от страха. — За что его ищут.

— Он работал на одного из владетелей мира Оклис… — Кивая, показываю, что мне это известно. — Потом он обворовал своего нанимателя. И, чтобы замести следы, поджег дом. Только вот беда в том, что на чердаке того дома играли в прятки двое детей — девочка и мальчик лет десяти. — Мунг презрительно плюет на ботинок лежащего Табра. — Мальчик выжил в огне, девочка нет. — Охотник кривится, кидая взгляд на моего подопечного. — Никто не подозревал его в поджоге и не обратил внимания, когда он пропал с Оклиса. Только через три недели, когда мальчишка заговорил, придя в себя от шока, и рассказал, что он видел, как этот вор поджигал дом, его начали искать…

— Это правда, Табр?

Мне настолько горько, что не передать словами.

Если бы не лед в душе, я бы, наверное, взвыл от разочарования и ярости. Как в замедленном кино, вспоминаю горящий дом и людские крики. Когда мне было семь лет, в огне пожара погибла девочка Ира, дочка нашего садовника. Тогда начался пожар в доме прислуги, присматривавшей за нашей дачей… Ира… Подруга моих детских игр точно так же сгорела заживо, как и та девочка в далеком мире у звезды Мларр.

— Капитан, за что.

Он пытается подняться с пола, но я наступаю ему на грудь.

— Это правда?

Мои глаза стекленеют.

— Нет. Конечно же нет! Я никогда тебе не врал, Дим!

Если бы он сказал что-то иное, если бы…

— Его обязательно привозить живым? — спрашиваю у Мунга.

— За мертвого дают только половину награды.

Тот пожимает плечами, с любопытством наблюдая за происходящим.

— Что ты тут делал, Табр? В баре?

— Выпить зашел, Дим, просто выпить!

— Он искал навис, хотел улететь, — опровергает его слова Окрич.

— Он лжет! Так же, как и врет о том, почему меня ищут! Дим! Я никогда тебе не врал! Кому ты веришь? Мы столько времени летали вместе!

— Навис искал? — не слушаю его причитания.

— Причем ближайший, который покидал бы Милису, — кивает охотник.

Холод, он как живой, он поглощает меня. И когда кажется, что я вот-вот превращусь в ледяную статую, приходит воспоминание. «Сын, учись прощать, это пригодится в жизни. Только запомни, есть то, чего простить нельзя, как бы ни хотелось. Не прощай предателей — предавший раз, сделает это снова». Наверное, в первый раз за свою осознанную жизнь я поступаю так, как пытался научить меня отец.

— Договоренность пятьдесят на пятьдесят все еще в силе?

— Да.

Мунг не понимает, что происходит, но соглашается.

— Дим, ты о чем? Дим! Я…

Но мне все равно, что пытается соврать Табр, совсем без разницы, я его не слышу.

— Можно ваш револьвер?

У Мунга на поясе не стандартная пара бластер и шокер. В левой кобуре у него находится шестизарядный револьвер.

— Э-э. — Охотник явно в тупике. Но немного задумавшись, он отдает мне оружие. — Держи.

— Дим!!! Нет! Не на…

Но Табр не успевает договорить, это вообще тяжело — разговаривать с пулей в черепе.