Да, у преи ведь империя. Внезапно. Или, лучше сказать, совсем не внезапно. При этом, насколько я помню, управляет империей пожизненно выбираемый президент.
— Даже если бы я хотел их вернуть, они уже разобраны на ресурсы для строительства новых модулей, — говорю я почти ласково.
— Что?! Вы разобрали наше оружие?! — зайчишка в шоке. — Лучшее в мире?! Это же… это же нерационально!
Вообще-то я не могу с ним не согласиться. Даже если их оружие вовсе не лучшее в мире, пара-другая единиц огневой мощи мне бы не помешала. Однако тут уж ничего не поделаешь: игра просто не позволила мне сделать ничего подобного! Я мог либо натравить на пушки фабрикаторов, которые их разобрали, либо оставить их болтаться где болтались, рискуя, что преи снова их захватят. А не преи, так еще кто-нибудь.
— Ну вот такой я нерациональный, — пожимаю плечами, зная, что аватар повторит мой жест. — Так зачем вам эти пушки вдруг понадобились?
— Это внутреннее дело Аруанской империи!
— Ну уж нет, — делаю шаг в сторону зайки, стараясь нависнуть над ним. — Это перестало быть вашим делом, как только вы попытались протащить контрабанду на мою станцию. Либо сознавайтесь сейчас, либо я… приму меры. И эти меры вам не понравятся!
С преи, как я уже усвоил, можно не грозить ничем конкретным. Главное, быть уверенным в себе. Это в компьютерной игрушке нетрудно, а репутацию я себе уже соответствующую создал: как по рейтингу, так и по сюжету.
Реакция ожидаемая — зайка сдает назад и начинает блеять:
— Это правда внутреннее дело! Мы ничего такого не хотим! Нам надо пресечь воровство!
— Какое воровство? — спрашиваю грозно. — И почему вы не обратились к службе безопасности станции? Воры — ее обязанность!
Зайка совсем жмется.
— Это… — бормочет он, — об этом не принято говорить! Совсем не принято!
— Почему не принято?
— Понимаете, это… ну, это такой вопрос… это связано… — он затравленно оглядывается, бросает косой взгляд на молчаливых охранников, как будто уже жалеет, что они тут оказались, но потом вдруг сглатывает, смело выпрямляется и чеканит: — Это связано с размножением!
— Простите? — не понимаю я. — Кто-то ворует у вас детей?
— Хуже! — восклицает чиновник. — Контрацептивы! А мы кучу средств вложили в то, чтобы наладить тут их выращивание! Экологически чистый продукт на гидропонике, без природных вредителей и удобрений, в невесомости — они сразу настолько лучше растут! И доставлять очень удобно в наши ближайшие колонии.
Тут же соображаю, почему оранжерея показалась мне странной: корни парят в воздухе! И капли на стекле не стекают, остаются круглыми. В модуле преи не работает гравитация.
Ну правильно, все инопланетяне прибыли на «Узел» не просто так, а с какой-то целью: производственной, торговой или культурной (только, упаси боже, не с военной… по крайней мере, не официально). Вот преи, выходит, занимаются сельским хозяйством. Если сейчас еще выяснится, что эти их природный контрацептив похож на морковку…
Но, между прочим, что растения растут лучше в невесомости — это вроде бы бред! Или нет? Наши, земные растения, точно не лучше… ну, кто их знает, флору с планеты преи.
— Хорошо, — говорю, — а в чем сложность поймать воров? У вас разве автоматика не работает? Камер нет? Или заниматься выращиванием этих чудо-фруктов…
— Орехов, — поправляет Сомохан.
— …орехов настолько стыдно, что все ваши рабочие глаза отводят?
Зайчишка поджимает уши.
— Мы… согласно договору аренды, системы видеонаблюдения контролируются станцией. Мы не хотели беспокоить уважаемого главного инженера Томирла-Томирла такими пустяками, особенно после недавнего инцидента. Кроме того, мы вполне в состоянии управиться своими методами! Просто пока не успели.
«Не хотели сор из избы выносить», — перевожу я мысленно. А еще им стыдно было признаваться не только в том, что у них воруют такой пикантный, с их точки зрения, товар, но и в том, что такие могучие преи сами воришек поймать не могут.
— Ну, вам повезло, — говорю я с наигранной сердечностью. — С Томирлом я сам поговорю. А контрабанду провозить больше не надо, а то как бы чего не вышло.
Глава 24 (без правок)
Подъезжаю ко входу в берлогу главного инженера с некоторой тревогой. И игровой, и, как ни странно, чисто человеческой.