Мирное время

После атаки наступила реакция: люди сидели молчаливые как рыбы, выброшенные на берег. Ночь была холодная, лунная и словно прозрачная. Это нас спасало - в такую ночь труднее напасть.

Басмачи немного разжали кольцо вокруг крепости, кое-где у них загорелись костры. Занялась разграбленная утром лавка Таджикторга. Но горела она плохо: дерева там мало, одна глина.

Нас удивляет уверенность басмачей в победе. Видимо, они на что-то надеются. Может быть, ждут чего-то отсюда из крепости?.. В общем, история затягивается. Воды и харчей хватит дней на пять-шесть. А дальше что?

Беда в том, что местные работники не придали серьезного значения действиям шайки Азама и вовремя не сообщили об этом в центр. Заваруха подготовлялась уже давно. Еще в начале апреля Азам пришел в Хаит с пятью джигитами и одной винтовкой. Это произошло темной весенней ночью. В доме райисполкома горели лампочки, за столом спал старший милиционер. Азам неслышно вошел, связал милиционера, забрал девять винтовок с запасом патронов и ушел на Ярхич.

Там он почувствовал себя важной фигурой. Комсомолец Мирзоев и следователь, приехавшие в Ярхич по каким-то делам, стали его первыми жертвами.

Девятого октября Азам подошел к Джиргаталю, но его отогнали пулеметным огнем, и он ушел на Алай. Однако он вскоре снова появился в этих местах. Банда его росла с каждым днем. К нему шли раскулаченные в Киргизии манапские сынки, приходили из Кашгарии профессиональные бандиты, приставали людишки, знающие, что по тем или иным причинам им с Советской властью не по пути. Задерживались у него в шайке и темные, обманутые дехкане.

Шестнадцатого октября Азам привел в кишлак Джаильган банду в девяносто клинков. Здесь он впервые принял бой с отрядом Величко из одиннадцати человек. Величко отступил.

Теперь Азам почувствовал себя хозяином в долине. Баи спешно проводили "организационную работу" - вербовали в кишлаках антисоветски настроенных людей и просто грабителей. Азам объявил священную войну за веру и обещал разделить огромные богатства, находящиеся в крепости.

Его банда все увеличивалась.

Утром восемнадцатого октября Величко с тридцатью пятью бойцами принял бой с двумястами басмачей возле кишлака Ходжа-Тау. И снова Величко пришлось отступить. Ведь у него в отряде дрались не красноармейцы, а бухгалтера, кассиры, плотники!

Вечером похоронили повара.

20 октября.

Положение в крепости внушает тревогу. Скученность неимоверная. Люди ютятся везде, во всех мало-мальски пригодных для жилья куточках. Двор похож на цыганский табор - повсюду навалено разное барахло. Плачут дети, кричит скот на разные голоса.

Правда, коровы и овцы скоро исчезнут - они идут в пищу.

Сегодня запретили парить отдельно. Будем питаться из общего котла все-таки экономия. Коням паек урезали. Кто его знает, сколько времени продлится эта осада!

В крепости настроение подавленное.

Когда хоронили повара, Надюша, молоденькая, шустрая такая, чуть курносенькая девушка, ужасно плакала, а потом сказала:

"Может все в последний раз живем"... Да как глянет - меня аж в жар бросило. А она еще: "Чем басмачам доставаться, лучше уж не знаю чего сделать...".

Старый друг Аким Александрович Рябиков находится где-то на задворках, у конюшни. Когда он перешел в крепость, все оказалось занято. Пришлось запихнуть его в какую-то конуру. Ничего, говорит, переживем. Смеется. Веселый, черт!

Однако надо предпринять что-то решительное. Taк долго длиться не может.

21 октября.

Положение без перемен.

Утром Азам прислал парламентеров с белой тряпкой. (Знает, сукин сын, правила!). Требует немедленного освобождения заложников, иначе грозит взять крепость и всех порубать. По этому поводу совещались у меня в комнате. Спорили долго. Мнения разошлись.

Величко предлагал Азаму отказать, а парламентеров арестовать. Секретарь комсомола Якубджон считал, что нужно вывести заложников на стену и расстрелять их на глазах у Азамовской шайки. И только Салимов, заворг исполкома - за немедленное выполнение требований Азама. Он вообще производит подозрительное впечатление. По-моему, он не наш.

Я считаю, что нужно разъяснить дехканам, кто такой Азам и чего он добивается. Тогда они перестанут его поддерживать. Ведь они же обыкновенные скотоводы и хлеборобы, обманутые баями, а без их поддержки банда Азама ничто. Я - за агитационную вылазку. Величко возражает, остальные - тоже.

Большинством голосов требование о выдаче заложников отвергнуто. Салимов заявил, что снимает с себя всякую ответственность за дальнейшее. Где я его видел? Не то на пленуме обкома, не то еще где-то?! Салимов Камиль... Камиль Салимов...

Посланникам Азама селено передать, что угроз мы не боимся, заложников не выдадим и предлагаем всем собравшимся у крепости спокойно разойтись по домам.

За стеной началось оживленное движение. Банда к чему-то готовилась.

События последних дней отодвинули все остальное на задний план, даже о Елене вспоминаю реже.