Мирное время

А вдруг произойдет то, о чем говорил Величко?

Нет, глупости. Не может этого быть!

На этом дневник Игната обрывался. Виктор поднял голову и посмотрел на Рябикова. Пока он читал, доктор выкурил целую пачку папирос. Пепельница на столе скрылась под окурками.

- Что же было дальше? - спросил Виктор.

- Дальше? - Рябиков пересел к столу. Негромко, часто останавливаясь и надолго умолкая, он стал рассказывать.

Игнат с Якубджоном и Кадыровым вышли из крепости. Ворота за ними закрылись. Игнат шел по залитой солнцем площади, высоко подняв голову. Втроем они спокойно подошли к настилу возле чайханы в другом конце площади. Игнат поднялся на помост. Его сразу окружили люди, пешие и конные, вооруженные и безоружные. Крепко запахло конским потом, сбруей, горьким дымом костров. Передние стояли молча и мрачно смотрели на Игната. Сзади с шумом напирали, толкали, что-то выкрикивали. Где-то на окраине кишлака слышались выстрелы.

Игнат осмотрел толпу. Кто знает, о чем думают эти люди сейчас, какие мысли бродят под их громадными меховыми малахаями? Как разгадать, какая дорога ближе к их сердцу? Неужели нельзя им объяснить, убедить их? Простым, ясным, горячим словом...

Игнат поднял руку.

Из крепости, затаив дыхание, напрягая зрение, осажденные следили за своими посланцами. Рябиков в бинокль видел, как окружили Игната всадники, постепенно оттесняя пеших. Он знал, что эти всадники - отборные головорезы Азамовской шайки. Доктор увидел, как Игнат поднял руку и заговорил. Шум затих, и до крепости донесся приглушенный расстоянием звонкий голос Игната. Слов нельзя было разобрать, но чувствовалось, что Игнат говорит горячо, убежденно. В толпе произошло движение. Через гущу людей быстро пробирался человек. Он легко вспрыгнул на настил и встал рядом с Игнатом. Рябиков схватил здоровой рукой бинокль и увидел знакомое лицо Камиля Салимова.

- Ах подлец! - взволнованно крикнул он. - Ну, теперь будет заваруха.

Камиль что-то крикнул. Раздался выстрел. Якубджон упал к ногам Игната.

- К оружию! - закричал Рябиков. Но стрелять было бесполезно. Басмачи находились слишком далеко, да и патроны уже на исходе. Рябиков до боли стиснул челюсти. Он увидел, как всадники конями расталкивают людей и создают вокруг настила большое кольца.

"Зачем они это делают?" - подумал он. Раздался второй выстрел. Кадыров упал. Игнат остался один.

- Эх, черт! Сейчас бы вылазку. Резануть по гадам из пулеметов! И Игната выручить... - пробормотал Рябиков и заплакал от сознания своей беспомощности.

Камиль вскочил на стоящего у настила коня.

- Ты говоришь, нам сдаваться! - крикнул он Игнату по-русски. - Просить прощения! Строить социализм! А улака ты не видел? Козлом ты не был? Ну, так будешь!

Он что-то крикнул конным басмачам. Всадники с гиканьем поскакали по кругу. В центре одиноко стоял Игнат.

Басмачи бешено неслись по площади.

Рябиков видел, как один на полном скаку наклонился с коня и, схватив Игната, бросил его через седло.

Страшный крик прокатился по крепости. Оттуда изо всех углов захлопали беспорядочные выстрелы, безвредные для врагов из-за дальнего расстояния. Басмачи скакали толпой, вырывая друг у друга уже бесчувственное тело Игната. Его швыряли с седла на седло, рвали, тащили по земле.

Рябиков выпустил из нагана все патроны. Он стоял, судорожно сжав челюсти, и не сводил глаз с площади. Неожиданно его внимание привлекло движение среди пеших басмачей. Они быстро, целыми группами расходились, оставляя на площади беснующихся всадников.

- Эх, Игнат, - прошептал Рябиков, - ты погиб не даром. Заронил ты искру в людские души. Видишь, расходятся люди. Ты победил, Игнат.

Сумерки опустились на землю. В крепости стояла тишина. Осажденные лежали у стены, неподвижно глядя в звездное небо. Бесконечно тянулась ночь. Никто не спал. За стенами то и дело хлопали выстрелы, раздавались крики. В горах плакали шакалы.

Утром, едва солнце вышло из-за гор, все вскочили от странного рокочущего звука. Он доносился сверху, с неба и все усиливался. Это летел самолет. Он сделал несколько кругов над долиной, постепенно снижаясь, потом бреющим полетом прошел над кишлаком и осыпал басмаческий лагерь градом пуль. Среди басмачей началась паника. В животном страхе они бросали оружие, прыгали на коней и скакали, не разбирая дороги, через заборы, через арыки к горам, в ущелье.

Осажденные открыли ворота крепости и выбежали на площадь. Они преследовали басмачей, расстреливали их в упор. Прорвались скопившаяся ярость и гнев. Когда вышли все патроны, люди били ошалевших бандитов прикладами винтовок, палками, связывали.

Басмачи были уже далеко за кишлаком, когда из ущелья вылетел кавалерийский отряд. Он поскакал навстречу шайке, сверкая на солнце обнаженными клинками...

Тела Якубджона и Кадырова родственники унесли в кишлак.

Истерзанное тело Игната Рябиков нашел у помоста чайханы. Он опустился на землю и заплакал.

Вечером в центре площади вырыли глубокую могилу. Тело Игната опустили в землю. На свежую насыпь положили гранитную глыбу с грубо высеченной надписью:

"ЗДЕСЬ ЛЕЖИТ ВЕРНЫЙ СЫН ПАРТИИ

ИГНАТ ШОВКОПЛЯС.

ПОГИБШИЙ ОТ РУКИ ВРАГОВ НАРОДА".