Мирное время

Красноармейские части и отряды добровольцев преследовали и уничтожали басмаческие шайки, которые небольшими группами пробирались к границе. Требовалось, не теряя времени, залечить раны, нанесенные бандитским налетом, восстановить органы Советской власти, успокоить население, вернуть его к мирному груду. Гармский округ нуждался в срочной помощи. Особенно большой урон понесли комсомольские организации: многие комсомольцы погибли в боях, многие были зверски замучены и убиты бандитами.

Обком партии решил послать в Гарм группу коммунистов. С ними направлялась бригада комсомольских работников. Гулям-Али попросил включить его в эту бригаду.

И вот он снова очутился в знакомых местах, в Гарме, где на улицах еще встречались следы недавних боев. Здесь комсомольцев распределили во все районы округа, каждому дали задание, выделили коня и оружие.

В окружкоме имелись сведения, что в отдаленном кишлаке Висхарв басмачи оставили у имама мечети тайный склад оружия. В этом глухом горном уголке часто появлялись посланцы с той стороны границы и что-то готовили. Надо незаметно проверить эти сведения, собрать в кишлаке верных людей и без шума ликвидировать вражеское гнездо.

Эту работу поручили Гуляму.

Он отказался от оружия, надел два халата и ранним утром выехал из Гарма. Где с попутчиками, а где в одиночку он проходил большие расстояния, избегая крупные кишлаки, и выбирал для ночлега одинокие мазары или летовки пастухов. И всюду он слышал рассказы людей о недавних событиях, о зверствах головорезов Фузайля, о гибели советских работников, комсомольцев, дехкан, которые не захотели надеть на себя старое ярмо.

Через три дня дорога потянулась по отвесным склонам горы, где глубоко внизу с глухим шумом неслась стиснутая в узком ущелье бурная река. То и дело приходилось слезать с коня и медленно, осторожно переводить его по оврингу. Вбитые в скалу жерди гнулись, трещали, уложенный на них хворост проваливался под ногами коня. Тут уж надо было следить за каждым шагом, исследовать настил, прежде чем вступить на него.

Когда овринг снова переходил в узкую тропу, вырубленную в отвесной скалистой стене, Гулям облегченно вздыхал и радовался, что и он и конь еще раз благополучно вышли из беды. Хорошо, что конь попался ему спокойный. Через несколько часов такой езды бока лошади потемнели от пота, на удилах появилась пена. Тут как раз у серой, покрытой мохом скалы встретилась маленькая площадка. Пришлось сделать здесь продолжительный привал, ослабить подпругу и снять с седла хурджум.

Высокие гранитные стены заслонили заходящее солнце. Приближался вечер. Отдохнувший Гулям подтянул подпругу у коня и двинулся в путь. Он поднялся на перевал и снова спустился к реке. Тропинка вилась между огромных глыб, обходила камни и острые обломки скал. Впереди чуть виднелся еще один длинный овринг.

Гулям тревожно всматривался в неясную даль и думал о том, удастся ли ему засветло пройти овринг и что там за ним. Где придется провести эту ночь? Никаких следов жилья не заметно. В эту пору скот возвращается с пастбищ домой, издали видны дымки очагов. Но сколько Гулям ни вглядывался, он ничего не заметил.

В горах стояла тишина, если не считать мерного шума реки, к которому привыкаешь и перестаешь замечать. Казалось, ничто не тревожило спокойствия горного ущелья.

И вдруг где-то впереди послышался человеческий голос. Кто-то кричал, но ветер относил его слова.

Напрягая зрение, Гулям увидел у края овринга невысокую человеческую фигуру. Человек стоял лицом к нему и махал руками.

Гулям стал продвигаться быстрее, натянув повод шедшего за ним коня.

Вскоре он смог разобрать доносившиеся до него слова: - Э-эй, путник! Поторопись оказать помощь мусульманину, попавшему в беду!

Гулям поднял руку в знак того, что услышал. Подойдя ближе, он увидел, что на овринге произошло несчастье. Оседланный конь провалился задними ногами в дыру между прутьями настила и лежал на брюхе, судорожно перебирая передними ногами. Человек в чалме и халате тянул повод, стараясь вытащить коня, но безрезультатно. Нужно было спешить на помощь.

Гулям спустился вниз и остановился у начала овринга. Он спутал передние ноги своего коня, снял хурджум и положил его на камень. Затем он осторожно пошел по оврингу. Первое, что он увидел, - это прислоненный к скале ковровый хурджум, поверх которого лежал английский карабин.

"Уж не басмач ли", - подумал Гулям, но все же прошел дальше. Если даже это и басмач - он безоружен. Ведь карабин остался позади Гуляма.

Сгущались сумерки и видимость все ухудшалась. Где-то за горной стеной появилась луна - край неба посветлел, но лунный свет еще не проникал в ущелье.

- Друг, попробуй поднять это проклятое животное за хвост! - закричал человек на овринге, продолжая тянуть к себе повод. Конь, оскалившись, громко лязгал зубами.

- Этот конь просто взбесился, - объяснил путник. - Я не могу к нему подойти: он кусает меня...

Голос у человека был глухой, хриплый, но Гуляму показалось, что он где-то его слышал.