Мирное время

Иногда приезжал из района кто-нибудь из специальных корреспондентов. И тогда в коридоре становилось шумно. Раздавались приветствия, поцелуи, вопросы, будто спецкор вернулся, по-меньшей мере, из экспедиции за полярный круг. Корреспонденты приезжали загорелые, обветренные, привозили кучу новостей, разные безделушки - в подарок друзьям. Газета целую неделю печатала материалы о районе, из которого приехал корреспондент. Все эти дни приехавший был героем в редакции. Ему улыбались, предсказывали блестящую будущность, приглашали на домашние вечеринки.

Толя завидовал этим людям. В районе, казалось ему, он сразу нашел бы то, что тщетно искал в городе. Горы, тугаи, бурные реки хранили замечательные, еще никем не открытые тайны. Если бы Толе удалось туда попасть, к нему, наконец, пришла бы слава. В горах скрывались шайки басмачей, в камышах таились свирепые тигры, в кишлаках жили чудесные красавицы, которых надо было от кого-то спасать, привозить в город, приобщать к культуре...

Разве можно все это сравнить с городом, где - прямые улицы, милиционеры на углах, электрический свет? Нет, только в горах, только там, где еще осталась экзотика, можно найти славу! Толя запоем читал Киплинга, Джека Лондона, и ему казалось, что стоит выехать за черту города, как начнется жизнь, описанная в этих увлекательных книгах.

Когда Толя сказал Феоктисту Модестовичу о своем желании поехать в район, тот рассмеялся.

- Что, вшей покормить захотел? Вряд ли удастся. Ищи, отрок, славу в городе.

Феоктист Модестович взял со стола какой-то конверт и запел:

Она мне прислала письмо голубое,

Письмо голубое прислала она...

Потом он распечатал конверт, прочитал бумажку и сразу скривился.

Но я не поеду ни завтра, ни в среду,

Ни завтра, ни в среду ответ не пошлю.

- Как тебе нравится? - обратился он к Толе. - Повестка. От следователя. "По поводу буйства в пьяном виде, учиненного вами на базаре". Но...

Я ей не отвечу, я к ней не поеду.

Она опоздала! Другую люблю...

- закончил он и вышел из комнаты, хлопнув дверью.

Толя пошел к редактору. Абрам Максимович встретил его довольно сухо. Теперь Пенский был сотрудником газеты, а редактор считал своим долгом сурово разговаривать с подчиненными.

Абрам Максимович выслушал просьбу Толи о командировке в район и сказал, что подумает об этом. Но людей и здесь не хватает, работы и в редакции очень много. Толя должен писать побольше, получше узнать жизнь города. А поехать в район он всегда успеет.

Толя ушел от редактора грустный и разочарованный. "Опять примусы"... с горечью подумал он и весь день бесцельно шатался по городу.

Через неделю его вызвал к себе Абрам Максимович. Он был задумчив и разговаривал без обычного крика.

- Вы, кажется, хотели ехать в район? - спросил редактор.

Толя даже покраснел.

- Да, - ответил он.

- Я могу предложить вам одну поездочку. Район дальний, но работа интересная. Нужно побывать в нескольких совхозах. Хотите?

- Хочу! - радостно ответил Толя.

- Завтра и выедете, - решил Абрам Максимович.

Толя целый день носился, как одержимый, по редакции. У одного он одалживал полевую сумку, у другого бинокль, у третьего - очки от пыли. Ему писали длинные мандаты и удостоверения. Он взял в бухгалтерии аванс на дорогу, записал в карманный словарик таджикские слова первой необходимости, со всеми попрощался.

Закончив все дела в редакции, Пенский побежал в караван-сарай подбирать коня подешевле и поспокойней. После долгих поисков и сомнений он выбрал красивого вороного коня.

Поздно вечером, усталый и голодный, он пришел домой. Жена сердито подала на стол тарелку супа и легла спать. Толя поел, поставил на керосинку чайник и сел писать письмо матери. Хотелось написать о многом. О том, что, наконец, он нашел для себя интересное дело. О том, что скоро он будет знаменит и слава о нем дойдет и до их маленького города. Мама еще услышит о нем, о ее Толе. И это будет скоро, скоро... Незаметно для себя Толя задремал, положив голову на стол. Проснулся он от какого-то внутреннего толчка. Чай уже давно кипел на керосинке Толя положил недописанное письмо в записную книжку - он допишет его, когда вернется из командировки.

Утром чуть свет Толя, обвешанный сумками и ремнями, пришел в караван-сарай. Конь стоял уже оседланный. Неумело взобравшись в седло, Толя выехал из ворот.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

ДАЙТЕ РУКУ, ДРУЗЬЯ!

Проснулся Виктор от резкого света. Он приподнялся. Неподалеку стояла зажженная лампа. Машина постель лежала в углу, сбитая в кучу. Посредине комнаты стояла большая лужа. С потолка непрерывно капала вода, взбивая в луже пузыри, которые тут же лопались. У двери стояла Маша в гимнастерке и юбке и выжимала сорочку. За стенами хлестал дождь.

- Что случилось? - встревоженно спросил Виктор.

Маша улыбнулась.

- Вот видишь, наводнение. Я так крепко спала, что не почувствовала, как вся промокла. До нитки.