Мирное время

В стороне остался маленький домик с двумя радиомачтами и часовым под навесом. Дальше потянулись глиняные заборы. Редкие прохожие с большими бородами и пышными чалмами останавливались и глядели вслед. Машина миновала мост через широкий арык и въехала в тесную от глиняных заборов прохладную улицу.

ГЛАВА ВТОРАЯ

ГУЛЯМ-АЛИ ОТПРАВЛЯЕТСЯ В ДЮШАМБЕ

Гулям-Али родился вблизи Каратага в кишлаке Абду, Гиссарского бекства.

Он жил в лачуге, черной от дыма, протекающей во время дождя. В углу, у развалившегося дувала росла чахлая вишня. Неподалеку доживало свои последние весны старое ореховое дерево. Вдали виднелся Каратаг, изрезанный горными ручьями, утопающий в зелени садов.

Отец мальчика Али-Азиз всю жизнь работал у каратагских баев. С хозяйского дастархана он подбирал остатки лепешек, недоеденный изюм, урючные косточки и приносил в свою нищую лачугу. Мать Гуляма умерла давно, мальчик не помнил ее. Старшая сестра Навруз, что значит новый день, сухая и сморщенная от голода, варила похлебку и кормила Гуляма и его младшего брата. Летом дети бегали по кишлаку и выпрашивали у соседей кисть винограда, яблоко или персик.

Когда Гуляму пошел шестой год, его отец умер от холеры в Каратаге у Саид-бая. Вскоре умер брат, а через два дня - сестра Навруз.

Гулям остался один.

Он плохо понимал, что отец, сестра и брат больше не вернутся. Но когда к обеду не оказалось обычной похлебки, он почувствовал, что в жизни его произошло что-то страшное и непонятное. Гулям поплакал немножко, а потом нашел урюковую косточку, пососал ее и заснул в углу. В шесть лет он уже знал, как заглушить голод.

На другой день соседи после долгих и шумных споров продали имущество его отца - полуразвалившийся домишко, маленький пустынный дворик, вишню, орех; раздали за долги домашнюю утварь. На Гуляма надели длинную белую рубаху и полосатый ватный халат. Ошеломленный и ничего не понимающий, он ушел из родного кишлака с соседями, идущими на базар в Каратаг. Оттуда люди довели мальчика до кишлака Чептура, где жил брат его отца.

Дядя посмотрел на маленького черноглазого племянника, на своих четырех оборванных детей и подумал, что прокормить их всех он не сможет. Он пошел к Ашур-баю и, поклонившись низко, попросил взять Гуляма на работу.

Ашур-бай считался богатым и потому почтенным человеком. Его знали в Каратаге и в Гиссаре. Гулям пас его коров, ухаживал за овцами. Приходилось много и тяжело работать. Гуляма били конюхи, пастухи, жены бая. Мальчик не понимал, за что его бьют, почему он не может спать сколько хочется, почему нельзя играть с детьми на улице.

Однажды Гулям бросил байских коров и убежал к мальчишкам, игравшим на берегу арыка. Они купались, играли в воде, лазили в чужие сады за персиками и грушами. А когда солнце село и надо было возвращаться домой, Гулям остался ночевать в зеленой траве за кишлаком. Ночь была сырая, Гулям мёрз. Свернувшись в клубок, он еле дождался рассвета.

Утром мальчик снова играл на улице. Новые друзья принесли ему лепешку и виноград. Потом ребята стащили большую дыню и съели ее вместе.

Впервые Гулям почувствовал себя свободным. Он был счастлив. Но он старался не показываться на улице, где жил хозяин. Увлеченный игрой, мальчик издали следил за ненавистными воротами ашур-баевской усадьбы. И если кто-либо выходил оттуда, игра сразу же прекращалась и переносилась на другой конец кишлака.

Дети веселой гурьбой носились по кривым улочкам кишлака, играли на мосту, купались в холодных водах Каратаг-Дарьи. А когда им все это надоедало, они убегали к подножию горы и, затаив дыхание, смотрели, как длиннобородые, измазанные в глине гончары выделывали огромные круглые кувшины-хумы.

Прекрасным местом, где можно было спокойно выспаться в тепле, оказались печи в ашханах на базаре. Когда наступала ночь, Гулям шел туда, ложился прямо на горячий пепел и засыпал.

Однажды Гулям бегал с друзьями по улице, стараясь поднять как можно больше пыли. Выбежав из-за угла, он налетел на какого-то человека, сбил его с ног и от испуга упал сам.

Когда он встал и протер глаза, то увидел перед собой важного старого муллу Саид-Хакима.

Мулла быстро поднялся и сердито спросил у мальчишек:

- Чей это сын?

- Он ничей. Сирота, - ответили они.

Тогда мулла взял испуганного Гуляма за руку и повел его к Юсуф-баю. От бая мулла ушел довольный и еще более важный: он пристроил сироту.

Мальчик снова стал работать.

Убирали хлеб. Началась молотьба. Десятки черных, низкорослых быков кружились на току. Гулям гонял по пшенице быков с чапаром, на который садился сам, чтобы было тяжелей. Потом чапар убирали, и быки ходили по кругу - копытами обмолачивали зерно.

Гулям вставал задолго до рассвета. Когда он приходил на ток, его зубы стучали от холода. Быки кружились на току до захода солнца. В сумерках, когда поднимался вечерний ветерок, начинали веять зерно. Люди уходили с поля поздно ночью - уснуть на несколько часов свинцовым сном.