Мирное время

Пир-Гуссейн поднял голову, спокойно взглянул на Бачамата и ответил, что они спустились с гор и в Ванче никогда не были. Бачамат внимательно посмотрел ему в глаза и повернулся к Шамбе:

- С этим не договорюсь. Попробуй ты сам.

- Да, с ним у нас большой разговор будет, - ответил Шамбе. Он резко повернулся к Пир-Гуссейну и спросил по-русски:

- Ваша фамилия?

Пир-Гуссейн безмятежно посмотрел на него. Он, казалось, не слышал вопроса. Шамбе снова перешел на таджикский язык.

- Ваша шайка разбита, Пир.

- О тех, которые убиты на пути божьем, не говорите: они мертвы. Нет, они живы. Но вы не постигнете этого - сказано в писании, - нараспев проговорил Пир-Гуссейн.

- Я вижу, он писание знает, - сказал Бачамат.

- Не мешай, - остановил его Шамбе. - Слушайте, Пир, вы изменник и предатель своего народа.

- Они сказали: почему же не воевать нам на пути божьем, когда мы и дети наши изгнаны из жилищ наших, - снова тем же тоном проговорил Пир-Гуссейн.

Шамбе задумался. В комнате стали сгущаться вечерние сумерки. Кто-то принес пучок лучин, зажег одну и воткнул ее в стену. Пламя ярко вспыхнуло и осветило людей.

- Пир, - снова заговорил Шамбе, - вы басмач и убийца. Не прикрывайтесь словами корана. Ваши руки в крови.

- На то война, молодой джигит, - ответил Пир-Гуссейн.

- С кем воюете? Грабите кишлачную бедноту, режете скот, насилуете женщин! - гневно вмешался в разговор Бачамат.

- Сражайтесь на пути божьем с теми, которые сражаются с вами... Убивайте их, где ни застигнете их, изгоняйте их, откуда вас они изгнали, отозвался Пир-Гуссейн.

- Оставьте коран, Пир-Гуссейн! Пора заговорить своими словами, - не выдержал Шамбе. - Вас все равно расстреляют, кто бы вы ни были, святой пир, или русский.

- Не брейте ваших голов, покуда жертва не достигнет до места и времени ее заклания, сказал пророк... - Пир-Гуссейн впервые улыбнулся. Видимо, его начинала забавлять эта игра.

Шамбе никогда никого не допрашивал. Он не знал, как это делается, но чувствовал, что говорит не то. Он напряженно обдумывал каждый вопрос, а Пир-Гуссейн своими ответами сбивал его с толку.

- Пир-Гуссейн! Еще раз спрашиваю, вы были в Ванче? - спросил Шамбе.

- Ветер слов не приводит в движение мельниц, великий джигит. Я уже сказал. Мы не были в Ванче, - отрезал шейх.

В комнату заглянул Рустам, лучший стрелок отряда. Он услышал последние слова шейха, подошел к Шамбе. Они пошептались, и Рустам вышел.

Все молчали. Тишину нарушал только чуть слышный шум четок Пир-Гуссейна. Вскоре вернулся Рустам. Он подталкивал молодого парня - басмача.

- Вот! - гневно бросил Рустам. - Он признался. Они были в Ванче.

Пир-Гуссейн быстро взглянул на парня, опустил глаза и снова начал перебирать четки и шептать молитвы.

- Говори! - глухо сказал парню Шамбе. - Все говори. Вы были в Ванче?

- Были, начальник, - тихо ответил басмач.

- Вы разрушили крепость?

Парень молчал.

- Вы зарезали всех людей? И мужчин и женщин?

- Что вы, начальник. Мы не резали женщин...

- Как не резали?

- Мы закопали их в землю...

- Живыми?!.

Басмач молчал. Потом он рухнул на землю и протянул Шамбе руки.

- Пощади, начальник! Я не виноват! Это все проклятый шейх!

- Ну, "святой", - закричал Бачамат. - Ты и теперь будешь отказываться?!

- Тише! Тише! - приказал Шамбе. - Уведите этого парня. Значит, шейх, это вы зарезали моего брата?

- Он лжет, - сказал Пир-Гуссейн.

- Сам ты врешь, собака! - Бачамат в ярости бросился на пира, но Шамбе схватил его за руку и посадил возле себя.

"Вот он, убийца моего брата, - подумал Шамбе. - Он сидит возле меня, перебирает четки и молится. Я искал его. Я хотел своими руками убить его. Что же делать?..

Убивать здесь его нельзя. Пусть вся страна видит его, пусть все узнают убийцу. Его надо доставить в Дюшамбе. Его поведут по улицам, матери будут пугать детей его именем. Черная пыль покроет его голову. Собаки будут идти по его следам. Его должны судить"...

Вошел дозорный и шепотом сообщил Шамбе, что с гор спускается крупная басмаческая шайка. По количеству сабель - это вероятно головная группа самого Фузайля Максума. Шамбе приказал приготовить отряд к обороне.

За кишлаком послышались выстрелы. Это разведка Фузайля наткнулась на ночные дозоры. Услышав выстрелы, Пир-Гуссейн вздрогнул, потом внимательно посмотрел на бойцов, и легкая усмешка мелькнула на его лице. Он все понял. На этот раз Пир-Гуссейн заговорил первым и притом на русском языке:

- Скажите, молодой человек, здесь, кроме вас, никто не говорит по-русски?

- Нет... - машинально ответил Шамбе. Он растерялся от неожиданности.

- Тогда мы можем поговорить откровенно. Как джентльмен с джентльменом, не правда ли? - Пир-Гуссейн улыбнулся. - Так вот. Я действительно, как вы и подозревали, - русский. Не теперешний, конечно, русский, а другой... Я офицер. Прежде - русской службы. А теперь я служу в другой армии. Вы, я думаю, понимаете - в какой. Ведь вы с Памира.

Он помолчал. Гасла лучина, в открытую дверь тянул предрассветный холодок.