Мирный житель (СИ)

Неужели… Чёрт, они действительно ушли! Я ушам собственным не поверила, но шелест травы и бранные ругательства, которые удалялись с каждым тревожным шагом, неплохо так доказывали эту радостную новость.

— … ожидает сущий ад…

Не те слова я хотела услышать последними. Но если я не вылезу из укрытия, то смогу избежать плачевного исхода. Правда, не протянула и сутки без еды. Класс, кажется, выбора у меня почти не было.

Я едва встала на ноги. Приступ кашля прошёл, но вот усталость только начала набирать обороты. Поэтому срочно надо было сесть. На траве мне не понравилось, а вот лавка — то что нужно. Волоча израненные стопы по земле, я добралась до неё и рухнула почти без сил. Одна из досок скрипнула под тяжестью тела. Прости, дорогая, прости.

— Прорвёмся, — неуверенно прошептала я, прикрыв глаза.

И что дальше делать? Каков план? Обустроить себе здесь склеп или всё-таки идти с повинной? Ну помучают тебя, ну испытаешь ты некоторые неудобства. Ну поедет у тебя крыша, живут же как-то люди без неё!

— Какое же это дер…

Я встрепенулась. В секунду собрала остатки сил. Руками вжалась в перекладины лавки, а испуганными глазами стала смотреть в гущу ветвей. Я отчётливо слышала шаги и некое шуршание в зарослях.

Вот и всё. Недолгим был побег и вкус свободы. Эх, а воздух ведь и правда был слаще за пределами этой больницы.

Вновь шуршание. Короткое, будто там, в кустах, упал с дерева камень. Увесистый булыжник разорвал траву и бесшумно коснулся земли.

— Да не тяните вы, олухи! — крикнула я во всё горло.

— А ночью ты так не кричала.

Сладкий, самодовольный голос послышался из-за стены веток, а после оттуда показалось знакомое лицо. Моя вечная тень в виде Алекса Нильсена.

— Расскажешь, почему больница на ушах стоит? — усмехнулся он.

Я облегчённо облокотилась на спинку лавки и отрицательно помотала головой. Некое спокойствие пронеслось по телу, поэтому улыбка, что появилась на моём лице, была так кстати.

— Когда я говорил тебе, что нужно играть роль душевнобольной, я имел в виду…

— Меня хотят подставить, Алекс, — вымученно улыбнулась я.

Он остановился. Приподнял бровь и запустил руку в карман брюк. Недоверчиво он обвёл меня взглядом, а после непродолжительной паузы неуверенно выдал:

— Выходи из роли, напарник.

Я закатила глаза. Да чего стоило ожидать от него?! Что он поверил бы мне? Выслушал, может? Ага, размечталась. Но попробовать стоило.

— Да, ты прав, — поникшим голосом ответила я и отвела взгляд в сторону.

Мне ещё никогда не было так неловко и грустно одновременно. Я одна. Забралась в полную задницу, а про подкрепление забыла. Я ведь не коп и не Гудман. Ни черта в этом не разбираюсь.

Мою ногу что-то тронуло. Я встрепенулась и вжалась в скамью, а после, увидев перед собой Нильсена, что присел на колени и теперь держал рукой моё колено, немного расслабилась.

— Врёшь, каттен.

— Нет.

Он усмехнулся и отвёл от меня взгляд. Шея его напряглась. А стоило мне соскользнуть любопытным взором по его коже, я увидела на ней отпечатки прошлой ночи: несколько укусов и небольшой след засоса.

— Тебе ничего не сказали про…

— М?

Он вернул всё внимание ко мне и с интересом изучил то направление, куда были устремлены мои глаза.

— Наплёл, что расчесал? — улыбнулась я.

— А? — он в непонимании прикоснулся подушечками к шее и пальцами стал щупать кожу. — Да-да.

— И поверили?

— Будто у них был выбор.

Мы обменялись взглядами, после чего повисла неловкая тишина. Хотелось отвернуться, но ещё больше хотелось повиснуть на широких плечах и скрыться под тяжёлыми объятиями Алекса. Пусть и на время.

Знаете, кидайтесь в меня чем угодно, называйте кем попало и вообще забудьте о моём существовании, но я хотела… Хотела побыть маленькой беззащитной девочкой хотя бы минуту!

Поэтому, не проронив ни слова, я сползла с лавки на землю и, встав на колени, подобралась к груди Нильсена. Головой упёрлась в его перевязанную руку, а своими ладонями обхватила туловище в рубахе. Глаза закрыла и втянула в себя аромат настоящего психопата.

— Я сбежала от тебя в корпус, — тихо начала я свой рассказ. Не знала, дослушает ли он меня до конца, но радовало то, что мужчина приобнял меня и прижал к себе. — Если коротко, то меня притащили в душевую и облили с ног до головы ледяной водой, а потом твоя любимая докторша предъявила, что я всё это выдумала!

Он не ответил. Ни слов утешения, ни, напротив, выкриков обвинений во лжи. Алекс продолжал вжимать меня в себя. Видимо, боялся, что я сбегу от него, как сбежала от Трисс.

— Подслушала её разговор с кем-то в коридоре. Не знаю, что за женщина стояла с ней, но Хилл дала обещание, что доведёт меня до ручки.

— Так и сказала? — натянуто усмехнулся Алекс.

— «Она признается, вот увидите», — спародировала я голос и тон докторши.

А вот тут Нильсен действительно напрягся. Его нервное дыхание опалило мне макушку и забралось под ворот рубашки. Ещё немного погодя я услышала хруст его костяшек, а после он ближе притянул меня к себе. И зачем я только ушла от тебя утром?

— Бабка сказала, что видела какую-то ненормальную в сквере.

— И ты будешь верить этой умалишённой? — съязвил первый охранник второму.