Миро (СИ)

Превращение Килы длилось гораздо дольше. Хоть он и был оборотнем, но превращаться в таких зверей, как обезьяна, быстро не мог. Он рассматривал Сарму, сидящего на руках у Миро, и пытался превратиться в точно такого же примата.

Когда превращение закончилось, в комнате было две одинаковых обезьяны. Кила засунул в свой нос затычки, а потом взял со стола заранее приготовленную бутылочку с наркотиком и щедро намазал содержимое на себя и на Сарму. В комнате появился странный кисловатый запах, который потом, вроде как, исчез.

Сарма и Кила общались между собой с помощью жестов — Миро понимал, о чем они ведут речь, но Уале не перевел, решив оставить это между ханамом и лупо. Они взяли все необходимые вещи — карту и оружие — и направились на корабль, где стояла небольшая клетка для «обезьян».

Король занял место за штурвалом, а Миро присел рядом — на кресло второго пилота.

— Не передумал? — тихо спросил Уала, готовясь к взлету.

— Нет.

— Тогда полетели.

Двигатель корабля слегка загудел, и всех на борту хорошенько тряхнуло, стоило судну оторваться от земли. Миро лишь сильнее схватился руками за подлокотники и тяжело вздохнул. Внутри все перемешалось: волнение, страх, предвкушение и конечно же незнакомые силы камня — все это превратилось в удивительный коктейль ощущений, которые он еще никогда не чувствовал.

Управление полностью взял на себя Уала, было видно, что он знал какие кнопки нужно нажимать и какие рычаги двигать. «Откуда он знает устройство этого корабля?» — думал про себя Миро, глядя на то, как король ловко справляется. За бортом уже виднелись просторы космоса и маленькая точка — планета Мулуктар.

— Ты так быстро понял, как управлять кораблем… — как бы вскользь заметил Миро. — Уже летал на таких? Это новая модель, как я вижу по рычагам… — он указал пальцем на блестящие металлические рукоятки над головой короля.

— Новая или старая модель — это без разницы, — Уала посмотрел на Миро и улыбнулся.

Было непривычно видеть его в другом облике, словно чужак, который украл голос короля, обращается к тебе.

— Не забывай сколько мне лет… — Уала хмыкнул себе под нос, вспомнив насколько же он стар. — Я за свою жизнь повидал и полетал не на одной сотне кораблей, поэтому мне не сложно понять, как управлять новым «агрегатом» — суть и основные механизмы остаются неизменными.

— Слушай, а ты не думал, что будет дальше? — глядя на большую панель, где мелькала маленькая лампочка, спросил Миро.

— Что ты имеешь в виду? — Уала повернулся к нему лицом.

— Ну, вот мы сможем, например, окончательно уничтожить Орден, а что дальше? — рассуждал Миро.

— А дальше я вернусь на Мулуктар. Я не хочу бросать свою планету. После того, как мы уничтожим камень у Ордена, то один из камней все равно останется — такова сила треомастра, ты думал об этом?

— Да, думал. И от него нужно как-то избавиться!

— Ты прав, но для начала позволь мне восстановить нашу планету, а потом можно вернуть камень Ируде, — Уала улыбнулся. — Только на этот раз я отправлюсь к нему один. И это не обсуждается.

Миро не стал ничего отвечать. Он только тяжело вздохнул, понимая, что его король принимает правильное и единственно верное решение. Если все пройдет гладко, то именно так и будет — Орден наконец-то исчезнет, с души Уалы упадет груз вины за гибель народа, Миро, Сарма и другие угнетенные народы и расы смогут найти себе убежище и дом, а треомастр будет отдан Ируде, который навечно спрячет его в своей бесконечной иллюзии.

Кто-нибудь и мог бы спасти всех от Ордена, но по «счастливому» случаю эта возможность выпала на участь Миро, и, если честно, он был этому очень рад. Не потому что мог стать великим героем, совершившим подвиг, а потому, что ему нечего терять и с жизнью расстаться, собственно, не так уж и жалко.

Он делал это не из-за какого-то героизма, а из-за собственного эгоизма и желания отомстить за смерть своей расы. Миро уж больно хотелось пустить кровь брамбрийцев — он был готов опуститься до такого только ради своего понятия «справедливости». Его это никак не красило, но уж и не делало хуже других.

Уала убивал ради того, чтобы могли выжить его люди и он сам, Кила убивал из тех же мотивов, и даже Сарма не был святым! Миро не мог и на пальцах пересчитать скольких убил этот «бесполезный», «хрупкий» и «трусливый» с виду ханам. А все ради чего? Ради того, чтобы жил маленький Миро, ради того, чтобы выживал его народ.

Они все убивали ради одного чувства — любви и желания жить. Ни один из них не пролил капли крови только ради удовольствия или для получения власти, как это делали брамбрийцы. Даже Кила, не убил никого из тех, на кого нападал ради ресурсов — это ему было не нужно. Но теперь все изменилось — убийство ради убийства.