Мироход (Том I)

Каждая клеточка тела ноет и протестует против столь не аккуратного с ним обращения. Стараясь дистанцироваться от неприятных ощущений — подхожу к Хайнцу, с усилием слегка надрываю штанину и рассматриваю его рану. Рваные края, оголенные мышцы, разорванная кожа. Я не медик, но выглядит совершенно точно скверно. Виновник — каменный топор, принадлежавший одному из нападавших.

— Крепко же тебе досталось. — Говорю я, улыбаясь ему позеленевшими от крови губами.

— На сколько все плохо? — Спрашивает он, стараясь не смотреть на собственную кровь.

— Была бы у меня с собой моя сумка — проблем бы не возникло. Залить перекисью, зажать тампоном, перебинтовать. А там уже и к лекарю бы отнесли. А так… — Я перевожу взгляд на Реймса. — Умеешь лечить?

— Знаю только азы. Восстановление — школа сложная.

— Тогда слушай внимательно. С помощью Воздействия — извлеки всю грязь из раны. Абсолютно всю. Это очень важно. Сможешь?

— Выбора нет. Сделаю. — Отвечает он мне, присаживаясь рядом и поднося обе руки к продолжающей кровоточить ране.

Где-то сбоку раздается резкий звук. Поворачиваю голову и вижу, как Сиви выдергивает копье из груди раба, сраженного камнем, после чего подходит ко второму.

— Ты чего делаешь, неразумная?! Ты какова хрена творишь?! — Обращаюсь я к ней и пытаюсь подняться на ноги.

— Добиваю… — Растерянно отвечает девушка.

— А информацию ты от мертвых как получать собралась?! Ты знаешь откуда они пришли? Знаешь, где их лагерь? Знаешь, сколько их еще осталось? А может они прямо сейчас планируют нападение на деревню! И ты хочешь ДОБИТЬ единственный источник информации?!! — Мой голос, преисполненный негодования и гнева, подстегнутый адреналином битвы, достигает разума собеседницы и приводит её к мгновенному осознанию своей ошибки.

— Простите, господин… Этого больше не повторится!

— Разочарован. — Бросаю я одно единственное слово в её сторону, после чего сажусь обратно к колдующему над раненым.

— Я буду жить? Ногу мне сохранят? — В голосе Хайнца начинают зарождаться первые нотки паники.

— Если ты не будешь отвлекать человека, который всеми силами пытается тебе помочь — через пару дней отправимся в новую экспедицию. — Вновь улыбаюсь, обнажая позеленевшие зубы и заставляю собеседника брезгливо отвернуться.

— Ну уж нет, спасибо, я лучше вернусь в свое поместье. — Пробубнил он в ответ, все еще кривясь от боли.

— Ну как там, готово? — Спрашиваю Реймса, замечая, как он отводит руки.

— Готово. Что дальше?

— Вино есть? Желательно не разбавленное.

Не смотря на недоумение советника, он отстегивает от пояса и протягивает мне фляжку. Откручиваю крышку и морщусь от резкого запаха. Довольно крепкое.

— Отлично, а теперь держите его. Эти двое пусть тоже помогут. — Жестом указываю на стражей.

Дождавшись пока трое мужчин, плотно зажмут ничего не понимающего дворянина — начинаю поливать рану из фляжки. Лес оглашает «ор выше гор». К сожалению, не в первоначальном значении.

— Это обеззаразит рану, что бы она не нагноилась. А теперь, если можешь, сотвори мне чистую ткань для бинтов. Быстренько его замотаем и понесем.

Спустя еще минуту — в моих ладонях, омытых остатками того же вина, оказалась длинная полоска ткани. Можно сказать нам очень повезло, что Реймс оказался знатоком почти всех школ. Прям как боевой 3D принтер. Недолго думая — применил все свои скудные навыки перевязки, в попытке остановить кровотечение. К сожалению или к счастью — под конец Хайнц не выдержал издевательств и отключился.

Вручив недобитыша-ящера девушке, предварительно его связав и недобитыша-дворянина, на импровизированных носилках, стражам — мы поковыляли обратно. Уйти далеко не успели, минут пятнадцать медленным шагом. Быстрее, к сожалению, из-за растяжения идти не удавалось. Даже опиравшись на плечо советника — двигался я слишком медленно. Нога распухла. Это могло стоить жизни как Хайнцу так и взятому языку. Что в подобной ситуации скажет герой-разведчик? «Брось меня командир, выбирайся сам». Что в этой ситуации сказал я? «Пускай они идут вперед, Реймс. А мы догоним чуть позже». Я ведь не идиот, чтобы раненным оставаться одному в лесу, верно?

Чем больше проходило времени с момента боя — тем мрачнее становился я. Воспоминания яркими картинками проносились в голове. Все произошедшее длилось не более двух минут, но раз за разом мелькало перед глазами. Что есть человек и каково значение человечности? Можно ли было избежать убийства разумных? Почему я не колебался? Почему не дрогнула рука, обрывавшая жизнь? Поступил бы я иначе, попади в подобную ситуацию снова? Нет. Совершенно точно — нет. Я сделал все верно. Проявивший агрессию — твой враг. А враг не имеет возраста и пола. Это неоспоримая истина. Либо ты, либо тебя. Я понимаю это и все логические доводы со мной согласны, но от чего же так хреново на душе?