Мирохранение России. Книга Первая. Зачем всё: счастье разумного бытия

Высшим проявлением разума является мудрость, которая, согласно науке, есть «целостное, духовно-практическое знание, ориентированное на постижение абсолютного смысла бытия и достигаемое через духовно-жизненный поиск истины»[8]. В состоянии мудрости разум позволяет человеку на основе больших и глубоких знаний, а также жизненного опыта смотреть на окружающий мир с позиции вне времени, то есть, осознавая собственную бренность, а также преходящесть всех вещей и самого мира, но понимая при этом, что за временными границами начинается не познанная им бесконечность. Сознание, не дерзающее обрести такую не ограниченную земными мерками мудрость, способно к достижению лишь принципиально иной «мудрости» – житейской, которая измеряется масштабом собственной жизни человека и основывается на эгоистическом себялюбии, самообмане и лукаво-умном приспособленчестве, подразумевающем не собственную «подстройку» к реальному миру, а стремление «переделать мир» под себя, под свои желания. Понятно, что истинная мудрость в таком подходе к себе и миру отсутствует. Ведь без учета человеком объективной реальности, без адекватного постижения окружающего мира, его законов и смыслов не может быть и речи о фактической свободе действий.

Следствием нравственной настройки сознания является деятельность человека, которая в случае разумной окраски выступает как творчество (добронаправленное созидание), а в случае лукаво-умной (неразумной) – как вандализм (глумление над разумной реальностью, злонамеренное искажение/разрушение). При этом последнее не надо понимать буквально, как, например, действия малыша, разрушающего сделанные кем-то фигурки из песка. Деструктивный характер делания злым сознанием чего бы то ни было проявляется в том, что всё, созданное им, в конечном итоге призвано разрушить не только то, что сотворено без него, что создано добрым разумом, но и уничтожить самого себя. И оттого, что продукт деятельности неразума зачастую подается под видом добра, его антигуманная суть не меняется. Именно поэтому любой вандализм, с точки зрения биологического вида Homo sapiens, не только неразумен, но и нерационален. И вандальное сознание является неразумом именно потому, что не разумеет истины: нельзя рубить сук, на котором сидишь – нельзя действовать контрпродуктивно по отношению к своему биологическому виду и миру в целом.

Что для нас совесть и стыд

Можно ли назвать счастьем состояние неадекватной личности, которая проживает жизнь под умным антигуманным лозунгом «После меня – хоть потоп!»?!.. Про такого человека обычно говорят: «он бессовестный» или «у него нет совести». И эта оценка во многом справедлива, правда, с одной существенной оговоркой: совесть в человеке должна быть, ибо она дана ему вместе с разумной душой при рождении. Ясно, что, когда мы говорим об «отсутствии» совести, то имеем в виду лишь затруднительность применения к той или иной личности слова «совесть» как конкретного понятия нравственного (морального) сознания, которое предполагает наличие у человека, помимо способности к пониманию добра и зла, также и способности к осознанию нравственной ответственности за своё поведение. На практике совесть, будучи врожденным нравственным камертоном, выражается (проявляется) в виде способности личности осуществлять нравственный самоконтроль, самостоятельно формулировать для себя позитивные моральные обязательства по отношению к другим людям и обществу, требовать от себя их выполнения и производить критическую самооценку совершенных поступков.

Понятно, что конкретный человек может быть не совсем так плох, чтобы полностью не соизмерять все свои поступки с нравственными критериями гуманного общества, но проявляет «бессовестность» в отдельных вопросах. В таком случае корректно говорить не об отсутствии у него совести как таковой, а об её сознательной деформации. Степень деформации совести в сознании человека, как и причины её вызвавшие, естественно, могут быть различными.