Миропорядок по-русски

Формирование общего правового пространства при колонизации – одна из ключевых проблем. Как регулировать перемещение граждан? Один из главных аргументов против отмены крепостного права звучал так: масса безработных крестьян расползется по городам России – и вырастет преступность. Однако промышленному капиталу была нужна дешевая рабочая сила на заводы. Поэтому промышленные элиты лоббировали отмену крепостного права. Оказались правы и те и другие: дешевая рабочая сила на заводах появилась, но и города сильно изменились. Рост капитализма начал превращать целые районы городов в трущобы – преступность все-таки выросла. Зато и промышленных товаров стало больше, и они стали доступнее.

До тех пор пока крестьяне находились в особом правовом поле – были крепостными, – их удавалось удерживать в местах проживания. Как только вывели в общее правовое поле – сдержать миграцию было уже невозможно.

Аналогично развивались события во Франции, когда бывшую колонию Алжир уравняли в правах с метрополией. Арабская миграция во Франции сильно обострила ситуацию с преступностью и религиозными конфликтами.

В похожей ситуации оказалась и Россия на Кавказе. Необходимо было удержать горцев в местах естественного обитания, потому что русская империя развивалась городами, а местные горцы жили в основном в сельской местности. Империя предлагает правящим элитам горцев стать частью имперских элит. О льготах и бонусах вроде титула, налоговых каникул и беспошлинной торговли мы уже говорили.

Возможности для правящих элит горцев империя открывала огромные, однако взамен требовала жить в русских городах (и соответственно в русском культурном и правовом пространстве).

Особенность правового пространства горцев Кавказа в том, что существуют две правовые системы – адат (традиционное горское право) и шариат (исламское право). Адат – это законы предков, а шариат – законы пророка Мухаммеда. Эти две системы во многом конфликтуют, и русская империя сделала ставку на адат. Шариат рассматривался империей как происки Турции, в нем видели угрозу панисламизма. Адат же рассматривался как языческое право, отсюда возникла иллюзия, что горцев-мусульман можно сделать православными. Огромные средства были брошены на это мероприятие, но успеха не последовало. Исламская культура прочно легла в национальную культуру горцев, поэтому приняли решение создавать в России особую форму исламской культуры, которая была бы максимально интегрирована в империю.

Дело в том, что после завоевания Казани и Астрахани исламский элемент в обществе стал значимым. Мусульмане в России стали уже не меньшинством, а составной частью. Появились города и регионы, где мусульман было большинство. Поэтому русская империя выбирает модель миропорядка, усвоенную от Орды.

Ислам становится второй религией, на которую опирается государство, – эти процессы начались с интеграции Казанского и Астраханского ханств. На Кавказе, как и в Поволжье, империя проявляет максимальное уважение как к национальным традициям горских народов, так и к исламским духовным элитам.

Особенно ярко такое уважительное отношение проявлялось во время бесконечных войн империи на Кавказе. Так, самое известное и массовое восстание на Кавказе под руководством имама Шамиля носило абсолютно антиимперский характер. Целью было создание исламской военной диктатуры и объявление священной войны России. Война затянулась, и в конце концов русская армия одержала верх над горскими отрядами. Шамиль был взят в плен, осужден но, в отличие, например, от Пугачева, которого казнили, был отпущен на свободу. Правда, поселили его под присмотром в Калуге, но в правах не ограничивали и титулы сохранили.

То есть с мятежным кавказским горцем империя поступила как с особой царских кровей. Уверен, что светские сплетники и прочие блогеры 19-го века требовали крови Шамиля. Но империя проявила уважение к противнику. В случае с Шамилем и Пугачевым отчетливо видна специфика нашей колонизации: носители имперской культуры имели меньше прав, чем носители национальной культуры. Пугачева публично казнили, а Шамиль дожил до глубоких седин.

В этом и проявлялся парадокс русской имперской культуры. Империя стремилась подкупить и интегрировать национальные правящие элиты. Нужно было задобрить всех этих многочисленных балкарских, сванетских, аджарских, осетинских, чеченских и дагестанских князей. Поэтому империя объявляла «дни открытых дверей» для кавказских правящих элит.

Специфика кавказской культуры – в ее родовом устройстве. На Кавказе все друг другу приходятся какими-то родственниками. И эти связи имеют большее значение, чем капитал. Потому что в сложный момент горец из сильного рода соберет под ружье 200 джигитов, а богатый, но неуважаемый барыга из захудалого рода может рассчитывать только на наемную охрану. И никакие капиталы тебе не помогут, потому что армия и полиция далеко, а ответ нужно держать здесь и сейчас.

Говоря современным языком, беспредел и Кавказ всегда шли рука об руку. Русская литература 19-го века держит тему колонизации Кавказа в центре имперской повестки.