Миропорядок по-русски

Надо сказать, что сибирские элиты отличались нравом хитрым и коварным. Кого бы из столицы ни прислали начальствовать, на него сразу начинали жаловаться. Когда через несколько лет сибирский начальник оказывался в центре столичных интриг, на него уже имелась уйма доносов. Вопрос отставки и скандала становился делом техники.

Вот интересный факт. Дворянин Пестель, которого лоббировал на пост сибирского генерал-губернатора влиятельный царедворец Аракчеев, всячески пытался отказаться. Когда его попросил занять должность сам русский царь, Пестель был вынужден согласиться. Приехав в Сибирь, вел себя мирно с местными правящими элитами. Поэтому никакой власти не имел. Не желая пасть жертвой интриг, имперский генерал-губернатор Пестель лишь имитировал имперскую власть.

Быть имперской властью в Сибири всегда было делом неблагодарным. Поэтому правящие элиты чаще всего рассматривали государевы посты как место кормления. Например, император Николай I отправил мыслителя и государственного чиновника Сперанского с инспекцией в Сибирь. По результатам инспекции под суд отдали 48 чиновников, включая двух губернаторов.

Имперский центр всегда боялся Сибири и особенно сибирского сепаратизма. Но в реальности центр смотрел на этот регион глазами своих назначенцев. Если везло с назначенцами (как со Сперанским), то в Сибири начинались преобразования. Но как водится, государевы люди думали о своих капиталах больше, чем о поставленных высшей властью задачах.

Второй немаловажный фактор, из-за которого имперский центр не понимал, что делать с Сибирью, – это вопрос о преступниках. И надо сказать, что на уровне культуры этот вопрос присутствует до сих пор. Сибирь была и остается местом ссылки и отбывания наказания. Если правящие элиты отправляют преступные элементы в дальние земли, то зачем эти дальние земли интегрировать и тем самым приближать?

Сибирь была предоставлена сама себе, пока не возник крупнейший колонизационный проект России – Транссиб. Транссибирская железнодорожная магистраль связала азиатскую и Европейскую Россию. Почти 10 тысяч километров рельсов и напряжение сил экономики всей империи. Заложили Транссиб в 1891-м, а в 1903-м пошел первый поезд из Санкт-Петербурга во Владивосток. Но это был парадный пуск, эксплуатация сибирских участков началась раньше – в 1900 году.

Роль Транссиба в деле интеграции Сибири в Россию нельзя недооценивать. Если бы не было Транссиба, то Сибирь и дальше бы оставалась далекой и неосвоенной колонией. Прямая связь между имперским центром власти и колониальной периферией должна быть материально обозначена. Поэтому империя всегда метит территорию – пограничные столбы, гербы на властных учреждениях, КПП, пункты спецпропуска и синие мигалки. Если власть не ограничивает пространство для всех остальных, то это не власть. Поэтому власть должна быть материальна.

Инженерная интеграция Сибири с помощью Транссиба вызвала бурный рост всей азиатской России. Железная дорога становится центром жизни всей русской Азии. Вдоль железки вырастают рабочие поселки, деревни и крупные города. Например, Новосибирск был основан чуть более 100 лет назад. И его бурное развитие связано как раз с Транссибом – город находится в центре крупного железнодорожного узла. Конечная точка Транссиба – Владивосток. Однако в реальность эта имперская магистраль тянется даже дальше – в Северную Корею аж до самого Пхеньяна.

Транссиб становится точкой роста и для общества, и для государства. Сибирские правящие элиты сколачивают миллионные капиталы, получив возможность торговать с Москвой и Петербургом напрямую. Для строительства Транссиба требовалось много инженеров, поэтому в России активно развиваются точные науки и прикладные дисциплины.

Сибирь постепенно занимает особое положение в России. Местные элиты проникают в имперский правящий класс. О щедрости и крутом нраве сибирских купцов ходят легенды в петербургских салонах. Наиболее полно образ сибирского элитария, покоряющего имперскую столицу, показан в романе Шишкова «Угрюм-Река». Главный герой – внук разбойника – становится успешным сибирским промышленником.

Однако после успешного имперского проекта Транссиб правящие элиты допустили ошибку, которая чуть не стоила России потери Сибири. Дело в том, что после постройки магистрали началась активная промышленная колонизация Сибири. Однако русский промышленный капитал был крайне слаб.

Поэтому осваивать сибирские недра привлекали бельгийские, английские, французские и североамериканские компании. Фактически правящие элиты отдавали иностранцам богатства региона в аренду. Сохранись эта тенденция еще лет пятьдесят – и недра Сибири полностью принадлежали бы иностранным корпорациям. Русские правящие элиты сдали бы Сибирь в аренду целиком или частями, как до этого сдали Аляску и колонии в Калифорнии. Русская имперская культура и Транссиб интегрировали Сибирь с ядром империи, но имперский центр не знал, что делать с русской Азией и Сибирью.