Миростройцы (СИ)

Примерно через час отключилась бортовая ЭВМ. Кого-нибудь это могло бы ввергнуть в шок, но грызь и ухом не мотнул, продолжая расставлять по огороду виртуальные кочаны, и только сохранился, чтобы кочаны не пропали всуе - потому как играться он мог на резервной машине, не в сравнение менее мощной. На стойке слева защёлкала читалка перфокарт, и бортовой вычислитель быстро восстановил функциональность. Перебить электронные импульсы грязь могла, но съесть перфокарту можно было только вместе со всем остальным, так что Грибыш показал грязи язык.

Он таже не забывал проверять попадание в пух, и констатировав оное, снова отвлекался, чтобы не просто сидеть и ждать. От кочанов грызь перешёл к промышленному культивированию камышей, каковое имело место у грызей до сих пор - камыш растили как на силос для получения богаза, так и для выделки соломенно-жмыховых плит, применяемых в различных случаях. Прикинув, как развернуться с камышом внутри стандартного планетоида, Грибыш припомнил соответствующую случаю песенку:

Камышей! - Требует профиль доски!

Камышей! - Требует печень трески!

В крике куриц, в молчании рыб и шуршаньи мышей -

Ка-мы-шей! Мы ждём камышей!

Проржавшись, грызь снова произвёл ослух корабля. По его наблюдениям, попавшая внутрь грязь давала о себе знать возле основного скопления, там где он разрезал скаф; гораздо меньший уровень наблюдался практически по всему объёму равномерно, а вот к двигателям оно не пролезало, слышимо из-за каких-то побочных эффектов, которые сейчас оказывались как нельзя в пух. Сидеть на неподвижном корабле было бы не так приятно, как на подвижном, и уменьшало бы шансы на скорейшее получение помощи. Хотя грызи и не жаловали обращаться за этой самой помощью, в данном случае отвертеться не удастся.

Грибыш на некоторое время даже задремал в кресле, хотя и чувствовал себя не лучшим образом - казалосиха, что у него температура, и всё так же доставал кашель. Ему постоянно казалось, что рядом Рижа, он вспоминал, что этого не должно быть, и от этого косяка голова замутнялась. Очнувшись, грызь почувствовал что-то не то и скосивши яблоки на лапу, лежавшую на подлокотнике кресла, услышал на ней пятна голубой плесени, лезущие по шерсти. Грибыш скорее удивился, чем испугался, и обратился к медицинскому прибору, который постоянно работал. Несколько небольших... пока что, участков на кисти лапы показывались пустым местом, и автоматика выдала запрос, попробовать ли регенерировать недостающие ткани.

Подумав, Грибыш счёл, что это мимо пуха. Попытки регенерации могут только разнести заразу по организму, а толк вряд ли будет. Вслуху этого он взял из шкафа ещё один блок ремача, и задумался. Не составит никакого труда застанить лапу и отрезать её впень, чтобы не мешалась - неудобств никаких. Но это только сначала. Грибыш знал, как циркулирует кровь, и понимал, что если пережать конечность, нарушится кровоснабжение не только кисти, но и всей лапы, а это мимо пуха. Впрочем, ему показалосиха, что плесень слегка увеличивается, так что производить выборы не оставалось времени. Грызь настроил прибор на дальность действия по объекту, прицепил на локоть и включил. Как он и предполагал, это вызвало ощущение отдавленной лапы, в ушах сильно застучало. Медицинский аппарат предупредил об изменении кровяного давления, и стал выправлять его - это сняло симптомы, по крайней мере в массе.

Грибыш вздохнул и приступил к делу - взял обычную обрезную машинку, потому как связываться с плазмой не хотел, подставил помойное ведро, и ещё раз убедился, что не начнёт резать по живому. На самом деле он и будет резать по живому, потому как нельзя резать то, что в стацисе, но не должен этого никак почувствовать вслуху отсутствия связи между кистью и остальным организмом. Эти соображения были логичны, но всё равно не избавляли от некоторого диссонанса от надобности этакой саморазборки. Грызь припоминал, что нечто подобное он слышал только при прохождении армейской службы - там специально тренировали выковыривать пулю из своего организма, и похоже теперь это было как нельзя кстати.

Прокашлявшись, а также проржавшись, Грибыш включил машинку, осторожно убедился, что не схлопочет болевого шока, и принялся за дело. К его неудовольствию, из разреза обильно выступила кровь, к тому же начав пениться при соприкосновении с плесенью - похоже, эта смесь давала какие-то реакции. Стараясь не забрызгать своей соединительной тканью весь отсек, грызь перепилил кость и закончил процесс - кисть лапы шлёпнулась в замызганное кровью ведро. Следующим шагом он вогнал обрезаную конечность в стацис, но на всякий случай ещё и обмотал куском тряпки - благо, у запасливых грызей были на корабле тряпки.